Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

— Ну, мой папа, наверное, перехвалил меня, сэр, — с трудом скрыв, насколько я уязвлен тем, что моя излишняя скромность принята за невежество, выпалил я. — Я, может быть, знаю лишь совсем немного. Ну, знаю, что в июле 57-го в сторону Генераторного, тогда еще Новой Украинки, выдвинулась батальонная тактическая группа из нацистской армии генерала Ильина. Весть об этом посеяла в селении жуткую панику. Наш народ тогда разделился между «партией войны» и «партией мира». Папа был на стороне «голубей» и сумел склонить на свою сторону полковника Симоненко. «Ястребы» во главе с казачьим атаманом Марьяном Наливайченком назвали их предателями и покинули селение. Но впоследствии оказалось, что мой папа был прав!..

Тут только я понял, что хитрый румын подловил меня своей подколкой и усмехаясь себе в усы, потешается над тем, каким простым оказалось разоблачение.

— … ну… и это практически все, что я знаю, — неловко закончил я, запоздало поняв, что прокололся.

— Не так уж мало ты знаешь, сынок, — усмехнулся румын. — Но поверь: знать с чьих-то слов — совсем не тоже самое, что видеть самому. Когда грянула Третья мировая, а за ней настали темные времена, я не был молокососом — мне уже стукнул тридцатник и я командовал первой ротой в мотострелковом батальоне. И все-таки меня, не побоюсь громких слов, прошибал холодный пот, когда я слышал о приближении этого чокнутого Ильина. Окажись я на месте твоего папы, вряд ли мне бы стало выдержки примкнуть к «голубям». Скорее я бы тоже подался в партизаны, как эти ваши казаки, и встречал бы нацистов, сидя в окопе, с наведенной на них противотанковой системой.

— И очень… ик… правильно! — вдруг вмешался в разговор Коваль-старший.

— Пап, — страшно смутившись, Боря ткнул отца коленом под столом.

Но генерал вовсе не обиделся — лишь с улыбкой всплеснул в ладоши:

— Ха. Не рассчитывал услышать такое от человека столь мирной профессии, Игорь! Никогда не знаешь, где притаился военный склад ума.

— Дело… ик… не в складе ума, — медленно покачал головой Игорь, едва не касаясь стола отяжелевшим подбородком. — Дело в том, что…

Впрочем, объяснить, в чем дело, он так и не смог — вскоре отвлекся и вновь начал вычитывать что-то своему сыну. Вежливо подождав какое-то время и убедившись, что продолжения не будет, Думитреску покрутил усы, хмыкнул каким-то собственным мыслям, откинулся на спинку стула и отправил в рот хрустящий соленый огурчик.

— Я слышал, у нас в Генераторном тоже много кто, как вы, хотел сразу начать воевать, когда услышал об этом Ильине, — несмело вставил я, желая повернуть разговор в нужное русло. — Но папа говорит, что они просто боялись…

— «Боялись» — это не то слово, мальчик. Эта новость просто сшибала с ног! Весь мир разрушен, на месте Москвы осталась выжженная пустыня, а ненавистный двуглавый орел, оказывается, так и не был повержен. И ладно бы он маячил где-то далеко за горами, в этом их Новосибирске или где еще! Но нет, холодное дыхание этого мрачного полумертвеца чувствовалось уже и на территории моей родной Румынии! 5-ая гвардейская танковая армия генерал-полковника Ильина мощным броском успела проникнуть на Балканы из Приднестровья в самые первые дни войны. Это было одно из самых мощных соединений россиян, и по какому-то стечению обстоятельств оно меньше всего пострадало от ударов стратегической авиации. Не удивительно, что нескольким сотням основных боевых танков «Черный орел», уцелевших после натовских бомбардировок, удалось с легкостью прорвать линию фронта. Конечно, 5-ая армия утратила связь с главнокомандованием (да и не было его больше, этого главнокомандования), но не утратила организованности. Ильин этот оказался жестким и удивительно упрямым мужиком, которого даже ядерный апокалипсис не заставил сойти со своей носорожьей тропы. Железной рукой он правил своими танками, обрушивая их на имевшиеся на устаревших картах «объекты», чаще всего оказывающиеся дымящимися грудами развалин или давно покинутыми постами румынских войск. Взбешенные ядерным ударом по русским городам (а их ведь убедили, что это НАТО ударили первыми!), в результате которого погибли семьи солдат и офицеров, нацисты жестоко вымещали свою ненависть на «натовцах», к которым причисляли любого встречного румына… или не румына. Вообще-то им было все равно, кого убивать. Они бы дошли до самой Португалии, круша на своем пути все оставшееся, как настоящая монголо-татарская орда.

Пока генерал вел свое повествование, Миро вернулся с перекура, но, конечно же, не посмел перебивать своего патрона, а лишь тихо примостился в уголочке и напряг слух.