Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ)

Хромающего, явно контуженного человека, бессмысленно бредущего нам навстречу с пистолетом, опущенным дулом вниз, я стреножил — пустил одиночную пулю ему ниже колена, чтобы тот рухнул на землю.

Еще цели?!

— Чисто!

— Чисто!

Крики легионеров раздавались с разных сторон. Пальба становилась все реже. Похоже, сопротивление ФАР было даже слабее, чем мы рассчитывали. Да и беспилотник отработал хорошо.

— Альфа-1-Голд — штурмуем длинное здание на 9 часов, — донесся в ухе голос Стила, распределяющего роли между отделениями. — Альфа-1-Сильвер — возьмите уцелевшее трехэтажное жилое здание на 3 часа. Альфа-1-Бронза — обеспечить безопасность периметра! Следить за флангами!

— Ну вот, — фыркнул Локи. — Снова нас оставили на задворках.

Несмотря на жалобу, голос сержанта был приподнятым и радостным, как и всегда, когда он находился под действием «Валькирии». Как только заварушка окончилась, он перешел на прогулочный шаг и начал напевать себе под нос веселую песенку, которая звучала совершенно дико, искаженная мембраной противогаза. Подойдя к стреноженному мною мужику, который стонал и пытался уползти, волоча за собой простреленную ногу, Локи принял позу киногероя, театральным движением прицелился в него и сделал одиночный выстрел точно в центр головы.

— Черт! — выругался он, раздраженно подбросив в руках свою ОКП-7. — Меня бесит, что эти мухобойки оставляют на цели маленькие аккуратненькие дырочки размером с анус комара. Плевать мне на их пробивную способность! Настоящая пушка должна раскалывать башку, как грецкий орех! Смерть заслуживает уважения! В ней должна присутствовать эстетика, величие, суровое очарование! Неужели я один это понимаю?!

— Зачем ты это сделал? — поинтересовался я без особых эмоций, глядя на убитого, из затылка которого сочилась кровь. — Нам же была поставлена цель взять кого-то живым.

— Этот старик ничего не мог знать, — усмехнулся Локи. — Ты только посмотри на него, Сандерс!

Небрежным пинком ноги сержант перевернул тело с живота на спину. Полумаска съехала с лица и открыла нашим взорам измученное, перепачканное грязью лицо арабской наружности. Судя по седине на бороде и количеству морщин, мужчине могло быть далеко за сорок, а скорее за пятьдесят.

— Гребаный пастух, не иначе. Смех, да и только. И где он, интересно, раздобыл свою пукалку? В музее? Тоже мне «ценный пленный»! Надо было его сразу мочить, капрал.

Локи был единственным из легионеров, кто получал от своей работы искреннее удовольствие, упивался насилием и смаковал жестокость. Все остальные были холодны и безразличны.

В отличие от прочих легионеров, сержант любил рассказывать о своем прошлом. Я не помнил всех его рассказов, как и многих прочих событий. Подчас мне казалось, что изо дня в день они меняются и противоречат один-другому. Как-то он признался, что служил миротворцем, но был уволен из-за употребления запрещенных стимуляторов и неоднократных дисциплинарных нарушений. Позже рассказывал, что промышлял различными темными делишками на гражданке, пока им не заинтересовались копы, вынудив покинуть территорию Содружества и наняться в «Чи Милитари». По одной из версий, он охранял исправительные лагеря и подавлял там беспорядки. По его словам, там можно было «здорово позабавиться», пока журналисты не подняли шум вокруг издевательства над заключенными. Новые неприятности, по словам Локи, вынудили его удалиться от цивилизации еще дальше — стать охотником за головами на нежилой территории, исполнять частные заказы на поимку или устранение людей, скрывающихся на пустошах от правосудия, кредиторов или заклятых врагов.

«Если мы когда-нибудь вернемся на гражданку, Сандерс, я покажу тебе свою коллекцию», — поведал он мне как-то. — «Я всегда оставлял себе что-нибудь на память, от каждого заказа. Что-то запоминающееся. Красивое. Каждая вещь хранит в себе историю. Завораживает!» В такие моменты на лице сержанта появлялось мечтательное выражение, а в голосе звучали нотки гордости и ностальгии. Будто меломан, рассказывающий о фонотеке с записями любимой музыки, или сомелье, расписывающий содержание винного погреба. Он говорил, что в «Чи» его все так и называли: «Коллекционер».

— Это Лидер Альфы-1, отделением Голд здание зачищено, — отозвался Стил некоторое время спустя. — Взяли двух «языков», посмотрим, что из них удастся вытрясти. Цели из списка не обнаружены.

В голосе лейтенанта звучало разочарование. Возможно, он надеялся, что в этом лагере мы наконец отыщем лидера ФАР, до которого нам не удавалось добраться с момента прибытия в Африку. На счету Легиона было уже четверо из семи полевых командиров и духовных лидеров, которых разведка называла ядром ФАР. Но их предводитель, Махмуд Авди, был просто неуловим.

— Сильвер, что там у вас? — раздраженно осведомился Стил.

— Это Лидер Альфы-1-Сильвер. Мы взяли пятерых. Один выглядит как офицер. Не из списка, но может быть смысл допросить, — услышал я лишенный эмоций голос первого сержанта Колда.

— Отлично. Тащите в сарай на северной оконечности поселка. Что-нибудь еще?

— Да. Еще здесь заложники, сэр. Не меньше десятка. Заперты в подвале.