Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ)

— Димитрис не понимает. Репутация компании — самое главное. Покупатели платят большие денежки за питомцев, которые будут соответствовать их ожиданиям. Никому не нужны непредсказуемые последствия. Никто не хочет, чтобы котеночек оказался злым и поцарапал их доченьку. Или чтобы щенок рано заболел и умер, расстроив их сыночка. Если такое случится, то все будут говорить — не так уж хорошо покупать животных у «Фьючер Петс».

— Ты наверняка преувеличиваешь, Джаспер. Я как-то читал об этом статью. Действительно, случается так, что генетически модифицированные животные рождаются нежизнеспособными. И тогда их усыпляют. Но, как я слышал, это случается реже чем в одном проценте случаев. Только тогда, когда животные все равно не смогли бы выжить. Я не сторонник насилия по отношению к любым живым существам. Но я не фанатик, вроде тех психов, которые постоянно пытаются перелезть к нам через забор.

— Сейчас Джаспер покажет кое-что Димитрису. И вот тогда пусть Димитрис говорит.

Мы с ним зашли в огромное полутемное заводское помещение. Мимо нас ползла широкая лента конвейера, на которой, через каждый несколько футов, ехали ящики-клетки для животных. Изнутри доносилось такое обилие и разнообразие всевозможных животных звуков, какого мне никогда не доводилось слышать в одном месте — гавканье, мяуканье, хрюканье, блеяние, кряканье, пищание, рычание, шипение, топот лапок, скрежет когтей, хлопанье крыльев и неизвестно, что ещё.

Конвейерная лента казалась бесконечной и двигалась куда-то вдаль.

— О, господи! Их так много?! — поразился я.

— Конвейер никогда не перестает работать. Сутками напролет, — объяснил Джаспер.

Он подозвал меня поближе к конвейерной ленте и, воспользовавшись интерфейсом управления, включил несколько ярких ламп рядом с нами. Я увидел, как в одной из клеток, зажмурившись и зашипев от яркого света, отступает вглубь клетки пятнистый представитель семейства кошачьих. В соседней клетке хлопает крыльями и начинает громко верещать цветастый павлин.

— Они выглядят, в общем, вполне нормальными, — заметил я.

— Критерии отбора очень строгие. Джаспер знает. Джаспер тоже был ученым.

Перед моими глазами проплывали все новые и новые «неудавшиеся» питомцы — щенок ротвейлера, маленькая шиншилла, птенец попугая-ара, и еще, и еще, и еще. Я не был специалистом, но ни в одном из зверей не увидел заметных изъянов.

— Они что, все забракованы?

— Иначе они бы не были здесь.

— Почему они не попали сюда, когда они были еще зародышами?

— Иногда брак проявляется не сразу, а когда они родятся и чуть подрастут.

— Что с ними не так?

— Разные причины. Разные недостатки. Критерии строгие. Джаспер знает. Джаспер тоже был ученым.

Уже в третий или четвертый раз услышав это, я не удержался и спросил:

— Как же ты оказался здесь, Джаспер? Почему ты не работаешь в лаборатории?

— Джаспер не хочет говорить об этом, — понурился он.

Я лишь пожал плечами. За этими словами вполне могла действительно крыться какая-то неприятная история, с той же вероятностью, с какой старик мог вешать лапшу мне на уши. Я знал его не настолько хорошо, чтобы допытываться.

— Куда ведёт этот конвейер? — спросил я, следя глазами за клетками.

— В газовую камеру, — охотно объяснил он, обрадовавшись, что этот вопрос заинтересовал меня. — Бесцветный газ заставляет зверушек тихо уснуть. Навсегда уснуть. Дальше их тельца пойдут на другой конвейер. На переработку. Биологический материал всегда нужен в этом комплексе. А если не в этом, то в другом. У «Андромеды» много комплексов. Очень много.

С каждой секундой я хмурился все сильнее и сильнее. Моё внимание привлекла клетка, в которой жалобно скулил, поставив лапу на решетку, крупный, лохматый щенок, похожий на маленького медведя. Его мордочка выглядела до того добродушной и милой, что любой ребенок, не сомневаюсь, был бы вне себя от счастья, если бы получил такой подарок на день рождения.

— Что не так с этим? — спросил я. — Выглядит совсем здоровым и нормальным.

— О, он и есть вполне здоровый трехмесячный щеночек! Прекрасный экземпляр. Джаспер в этом очень хорошо разбирается. Джаспер был специалистом по собачкам, — хвастливо заверил тот.

Заметив, что я заинтересовался, Джаспер взял большую палку с крючком, которая стояла невдалеке, ловко подцепил клетку за верхнюю ручку и снял с конвейера. Минуту спустя клетка уже стояла рядом с нами. Присев рядом с ней на корточки, я поближе присмотрелся к ее обитателю. Тот продолжал жалобно тявкать, царапая маленькими лапками о крепкую металлическую решетку. Много чего в жизни повидав, я не принадлежал к тонким и ранимым натурам. Но это зрелище почему-то заставило мое сердце сжаться.

— Он боится, — заметил я.

— Конечно, боится. Это очень умный щеночек. Он все понимает.

Разглядывая щенка с умилением, Джаспер объяснил: