Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ)

— Да оставьте его! — презрительно бросил Буллет. — Обойдемся и без этого слабака!

В этот момент я ощутил, как ватное тело наконец начинает снова принадлежать мне. И ладони рефлекторно сжались в кулаки так крепко, что суставы затрещали.

— Что со мной? — выйдя наконец из столбняка, яростно прошептал я, повернувшись к сержанту, позывной которого я не помнил, задавшему этот вопрос. — Да что с тобой, если ты не видишь вокруг ничего необычного, ты, сукин сын?! Ты не видишь, что произошло со всеми этими людьми?!!

— С коммунистами? — оглядевшись вокруг, безразлично переспросил он.

Этого вопроса, заданного с вполне искренним недоумением, я не смог спокойно выдержать. Несколько секунд спустя двое других легионеров с большим трудом сумели оттащить меня от сержанта.

— Эй, да ты что творишь?! Успокойся! — кричал мне в ухо один из них.

— Держите его! — приказал лейтенант. — Он не в себе!

— Лейтенант, что нам с ним делать?! — запыхавшись, спросил другой держащий меня боец.

— Отпустите меня! — стряхнув обоих с себя, с бессильным отчаянием гаркнул я. — Совсем озверели?! Не понимаете, что произошло?! Это, бляха, гражданские! Тысячи, тысячи, тысячи гражданских! Они все мертвы! Мертвы из-за «Зекса», мать вашу!!!

— Капитан, держите себя в руках! Нет причин для такой бурной реакции, — молвил Буллет спокойно, подходя ко мне. — Очевидно, произошла ошибка. У разведки были неверные данные. Никто не собирался специально уничтожать нонкомбатантов…

— Ошибка?!!! — обведя взглядом окружающий жуткий пейзаж, переспросил я. — Ты это так называешь?!

— Капитан, это — не наше дело. Нам необходимо выполнить задание, — с нарастающим упрямством и ледяным спокойствием повторил он, тщательно выговаривая каждый слог, будто старался для слабоумного. — Вы в состоянии руководить отрядом или мне стоит принять командование на себя?

Сцепив зубы, я издал отчаянный рёв и яростно помотал головой, силясь сбросить оцепенение и взять себя в руки. Но мои старания были напрасны. Всё моё тело колотила дрожь, какой не было даже первый раз в моей жизни, когда я попал под обстрел. Взгляд невольно переползал с одного тела на другое, дыхание учащалось, сердцебиение резко усиливалось. Ощущение помешательства и нереальности происходящего становилось все сильнее.

— Капитан, вам не помешает лишняя доза стимулятора, — предложил лейтенант. — Она не помешала бы вам еще перед операцией…

— Заткнись, — тяжело выдохнув, тихо прошептал я. — Заткнись, Буллет, или, клянусь, я за себя не отвечаю!

— Капитан, это же чёртовы евразы! Эти ублюдки сами развязали войну! Вам что, стало их жалко?! Вы забыли, кто вы такой?! Кто мы все такие?!!

— Да это вы забыли, кто вы такие, люди! — проорал я в ответ, делая шаг к нему. — Неужели вы не понимаете, что это — слишком?! Неужели вы правда считаете, что это может быть чем-то оправдано?!

— Это не нашего ума дело. И не вашего, капитан. Мы — легионеры. И мы здесь для того, чтобы сделать свою работу. Это — война.

— Это? — я ошалело огляделся по сторонам, и покачал головой. — Нет, Буллет. Это — не война. Это называется геноцид. И это во все времена считалось военным преступлением!

— Знаешь, что?! — совсем вышел из себя Буллет. — Да пошел ты, ясно?! Я устал от твоего нытья! И не я один! Здесь почти все из роты «Браво»! Наш командир — капитан Колд, а не ты, Сандерс! А теперь командиром стал я! И я в состоянии командовать! В отличие от тебя!

На моём лице пробежала нервная усмешка. В интонациях лейтенанта, в его нервном сопении было слышно, что Буллет слетел с катушек. Позволил боевому угару взять верх над разумом и дисциплиной. Открыто бросив вызов командиру, что в боевых условиях по уставу Легиона каралось смертью, он перешел красную черту. А значит, он готов был, по-видимому, идти до конца.

Такое случалось в Легионе и прежде. Всякое может случиться, если регулярно накачивать людей экспериментальной наркотой, грубо извращающей их психику. Каждый офицер Легиона знал, что в таких случаях предписывалось действовать быстро, жестко и бескомпромиссно, чтобы подавить бунт в зародыше.

Я мог поступить так и сейчас. Мог, но не хотел.

— Ты правда так этого хочешь? — отозвался я с ухмылкой. — Ну так командуй, болван.

Кажется, такой мой ответ огорошил лейтенанта, уже почувствовавшего прилив адреналина от предвкушения потасовки. Не добавив больше ни слова, я развернулся и медленно побрел прочь.

— Эй! Ты куда?! — послышался позади его слегка растерянный голос.

— С меня хватит, — не оборачиваясь, молвил я. — Я больше в этом не участвую.

— Да пусть идет! Проваливай, трус! — презрительно бросил один из сержантов.

— Ну уж нет! Стоять! Стоять, дезертир! — разгорячился Буллет.

Я не обратил внимание на крик. Остановился, лишь услышав щелчок затвора.

— Совсем рехнулся? — медленно поворачиваясь, поинтересовался я.

— Я освободил тебя от командования, но не освободил от службы! Ты — такое же мясо, как все мы, Сандерс! И ты никуда не пойдешь! Понял меня?! — все больше выходя из себя, кричал он.