Новый мир. Книга 4: Правда

— Дышите ровно. Расслабьтесь. Постарайтесь не двигаться. Еще несколько минут вы пробудите в сознании, и сможете увидеть первые минуты шоу вон там, на экране над вашей головой. Затем вы плавно, незаметно для себя, провалитесь в состояние, схожее со сном. Вы будете видеть то же, что и люди, находящиеся в студии, а также телезрители. Но вам, вероятно, будет казаться, что это сон. Очнетесь вы тогда, когда все будет закончено. И начнется второй этап программы — 20 минут на ваши комментарии, а затем вопросы.

— Да, я помню сценарий.

— Хорошо.

Я сделал серию глубоких вдохов и выдохов, убедившись, что мое сердцебиение ровно. А затем, ровно в 10:00, экран над моей головой ожил. Я увидел, как подвижная камера обводит кругом телестудию. Увидел ряды нарядных гостей. А затем — залитую ярким светом сцену. В левой части сцены стояли два мягких диванчика и чайный столик, в правой — высокий темный занавес скрывал что-то от глаз присутствующих.

Под бурные аплодисменты публики на сцену энергично выступил, приветствуя всех взмахом руки, улыбающийся импозантный мужчина средних лет с высокой прической крашеных светлых волос, в очень ярком серебристом костюме с блестками и в розовых очках.

— Добрый вечер! Добрый вечер всем! — провозгласил мужчина бодро. — В эфире «Только правда», и с вами ее ведущий — Барр-р-р-р-и-и-и Гофф-ф-фман!

Публика взорвалась овациями. Я ощутил, как сердце начинает биться несколько быстрее, но замедляется под воздействием мягкого снотворного, которое в эти самые секунды начинало поступать в организм.

— Что, скучали по мне дорогие?! О, и я по вам тоже! А еще больше — по правде! Ведь только здесь, только сейчас — в пятницу, в десять часов вечера, на OWN — вы можете лицезреть настоящую правду! Самую сокровенную, льющуюся прямо из глубин человеческой души! Порой шокирующую, порой совершенно невероятную, но никогда, никогда не искажённую, не приукрашенную, не извращённую! Ведь подсознание человека невозможно обмануть!

Гоффман, опытный телевизионщик, мастерски игрался с тембром своего голоса, повышая и приглушая его именно в те моменты, которые были нужны, с тем, чтобы раззадорить зрителей и непрерывно удерживать их внимание.

— Сегодня у нас с вами особенный выпуск. Выпуск-сюрприз! Все вы помните, как в прошлую пятницу я анонсировал, что гостями нашей студии будет невероятная, экстравагантная, эпатажная Рита Маргарита, решившаяся явить миру свое скандальное, противоречивое прошлое, и ее жених Джон Кэлсворд, не убоявшийся взглянуть на сокровенные тайны прошлого своей возлюбленной. Увы, многие о вас знают и постигшем затем Риту несчастье. Но не спешите расстраиваться. Ведь мы, как всегда, приготовили для вас нечто особенное!

Хитро усмехнувшись, Барри продолжил:

— Кто из вас не знает обворожительную Жозефину Фламини, лучший голос современности — роскошную женщину, полную обаяния, женственности и тайн? Кто из вас не знает ее бывшего супруга, «хитрого лиса» столичной политики, Робера Фламини? И, конечно же, большинству из вас доводилось слышать об их дочери Лауре: обворожительной, своенравной, такой похожей и в то же время не похожей на своих знаменитых родителей. Ей была уготована судьба в шоу-бизнесе. Но она избрала свой путь, став скандальным адвокатом-правозащитником. Она избегает публики, не показывается лишний раз перед камерами. И лишь из комментариев очевидцев мы узнаем о пикантных перипетиях ее весьма интересной жизни. Но сегодня, и только сегодня, загадочная мисс Лаура изменит своей обычной скрытности. Она явится к нам в студию, чтобы открыть миру самое сокровенное — своего возлюбленного, не менее интересную личность, чем она сама. Так давайте же пригласим и поприветствуем её!

Сквозь слипающиеся веки я видел, как под аплодисменты публики на сцене появляется Лаура. Может быть, дело было в особом телевизионном освещении. Но мне показалось, что этим вечером она выглядела даже более нарядно, чем на приеме в «Кот-де-Азуре». Синее платье до колен идеально облегало ее фигуру. Волосы были идеально уложены и причесаны. Лицо, в особенности глаза, были такими выразительными, что от них захватывало дух. Не представляю себе, что творилось сейчас в её душе. Но выглядела она спокойной и сосредоточенной. Ни один мускул не дрогнул у нее на лице из-за ярких ламп и прицелов сотен, а если брать во внимание телезрителей — миллионов взглядов.

— О, Лаура! Выглядишь просто роскошно! — тепло приветствовал ее ведущий, разведя руки, словно для объятий.

— Спасибо, Барри. Ты, как всегда, тоже на высоте, — не растерявшись, четко ответила она.

Они расцеловались в щёки, словно старые друзья, и Барри любезно пригласил её занять место на диванчике рядом с собой. Подмигнув в камеру, он развел руками и обратился к зрителям:

— И такая красота так тщательно прячется от мира, вы можете себе представить?! Чудовищная несправедливость! И я рад, что я стал тем, кто наконец-то ее исправил!

Повернувшись к Лауре (в студии, словно по волшебству, установилась тишина, как всегда при начале диалога), Гоффман хитро улыбнулся и перешел в атаку: