Новый мир. Книга 4: Правда

«Если ты видишь в этом мире зло, или злых людей, то проблема не в тебе. И не в мире. Проблема лишь в конкретном зле. И конкретных злых людях», — говорит герою Ульрика, которой он излил свою горечь.

В палату к герою заходит генерал Чхон. Невозмутимо делает предложение. Герой яростно отторгает его, угрожает. Но в ответ получает лишь насмешки и насилие. «До встречи, триста двадцать четвертый», — слышит он на прощание.

Картины из жизни инвалида войны. Кропотливые, осторожные физические тренировки — дающиеся тяжело, лишь благодаря напряжению воли. Непрерывная борьба с болью, проклятия себе под нос. Грязная, унизительная, низкооплачиваемая работа. Косые взгляды, презрение и опаска прохожих. В голосе Димитриса — упрямство, не отступающее перед лицом трудностей. И следом за безрадостными картинами появляются вселяющие надежду: друзья, которых ему удалось пронести сквозь время; скромный уют в таунхау с е в недорогом квартале; старый бар в захолустье с вывеской «Добрая Надежда»; встречи клуба ветеранов; щенок по кличке Мишка, которого он спас от бессмысленного умерщвления.

Перед глазами героя — бывший легионер, молодой парень по имени Питер Коллинз. Герой помнит его тяжелораненым среди снегов Гималаев, а затем — изможденным и высушенным, похожим на зомби, у ворот наркологического центра. Теперь он полон жизни и энергии, он снова настоящий человек.

«Несколько мерзавцев, устроивших по своей прихоти холокост — это не государство», — решительно произносит Питер. — «Мы воевали за правое дело, без сомнений. Но способы, которые использовались… это, черт возьми, неправильно!»

«Пойми ты, дело тут вовсе не в «нескольких мерзавцах», и не в их «прихоти»! Такие решения принимаются на очень высоком уровне. Самом высоком! Власти посчитали, что память обо всем этом кошмаре должна быть похоронена навсегда. Страницы, способные посеять смуту, вырезали из истории. Ты не можешь собирать эти страницы из обрывков!» — убеждает его Димитрис. — «Если ты вознамеришься совершить какую-нибудь глупость, спецслужбы мгновенно сотрут тебя с лица земли». «Может, ты поступил более мудро, пойдя на компромисс со своей совестью. Но я так не хочу», — грустно, но решительно заканчивает разговор молодой ветеран напоследок.