Новый мир. Книга 4: Правда

— Все тайное рано или поздно становится явным. И военные преступления, совершенные против нас, не исключение. Какой бы прочной ни была стена пропаганды, которой власти Содружества наций оградили свое население от правды, в ней тоже иногда появляются дыры. И сквозь эти дыры в лицо обывателям, маринующимся в выдуманной телевизионной Вселенной, обвиняюще смотрят пустыми глазницами черепа невинно убиенных. Я надеюсь, что суровая нелицеприятная правда, выброшенная им в лицо, подействует на них, как ведро воды, вылитое на голову. И что они наконец потребуют от властей прекратить обман и дать подробный отчет о своих деяниях. Евразийский Союз изменился. Мы стремимся к миру и к сближению, во благо всего человечества. Но примирение невозможно без того, чтобы вместе посмотреть в глаза исторической правде. Я надеюсь, что властям Содружества хватит для этого мужества — может быть, не нынешним, но, очень надеюсь, их преемникам.

— Что вы думаете о самом изобличителе, товарищ министр? — спросили ее представители прессы.

— Его воспоминания показывают, что он за человек. Наемник, хладнокровно убивавший ни в чем не повинных людей. Но в то же время его привела к такому исходу очень сложная и противоречивая судьба. Если хотите знать лично мое мнение, то почти каждый человек заслуживает права на раскаяние и искупление. Требуется мужество, чтобы сделать то, что сделал он. И на такой поступок способен лишь человек, который не полностью прогнил изнутри.

— Какая судьба его теперь ждет?

— Я не прорицательница, но могу спрогнозировать, что весьма печальная. В Содружестве наций этот человек, безусловно, станет изгоем. Его ждут преследования, репрессии, и, весьма вероятно, гибель. Едва ли для него станут надежным прибежищам и города-государства, принадлежащие частным корпорациям, ведь он обличил и их преступления.

— Рассматриваете ли вы возможность предоставить ему политическое убежище?

— Несколько преждевременный вопрос, товарищ. И не совсем по адресу. Давайте начнем с того, что с таким запросом к нам пока еще не обращались. Если такой запрос поступит, то соответствующие органы рассмотрят его безотлагательно и примут решение.

— Спасибо за ваш комментарий, товарищ министр.

Слушая евразийского министра, я сделал еще несколько глотков чая. Раны, на которые была нанесена заживляющая эмульсия, начало стягивать и пощипывать — верный признак того, что субстанция затвердевает. Но я думал не о них. Увидев, как я почесываю одну из них, Мей поставила чашку с чаем и сказала:

— Сиди спокойно. Я сейчас помогу тебе. Я еще не забыла, что такое первая помощь.

Я порывался было ответить вежливым отказом, но понял, что отвергать помощь глупо, вздохнул и расслабился. Она отошла куда-то помыть руки. Уже через минуту я ощутил касание к своей спине ее пальцев, ловко заклеивающих раны, затянутые затвердевшей заживляющей субстанцией, круглыми дисками специального прочного пластыря. Почувствовал, как ее пальцы вскользь проходятся по толстым рубцам от ударов кнутом.

— Твоё тело хранит о себе память о многих кошмарах, — произнесла она тихо. — Я помню его совсем не таким.

— Ты помнишь? — удивлённо хмыкнул я.

— Конечно же, помню. Не знаю, так ли это у мужчин, но мы, женщины, навсегда запоминаем наш первый раз.

Я не видел в этот момент ее лица, но по оттенкам голоса догадался, что уголки ее губ тронула едва заметная улыбка.

— Немного неловко сейчас вспоминать об этом, — добавила она после паузы. — Мой муж стал вторым мужчиной в моей жизни, и, надеюсь, последним. Как только я нашла то, что мне требовалось, мое любопытство как-то очень естественно сошло на нет. Сама не заметила, как я сделалась очень стеснительной в этом отношении, и, может быть, слегка консервативной. Когда мне пришлось объяснять своим дочкам про пестики и тычинки, я поймала себя на мысли, что краснею намного больше, чем они. О том, что было в юности, я вспоминаю так, будто это происходило с другим человеком.

— Не говори так, будто успела поработать стриптизершей и порноактрисой. Пара просмотренных аниме и секс с одноклассником, да и то не полноценный — это не такая уж бурная юность по нынешним временем.

— Если припомнить, то аниме было больше, чем «пара», — усмехнулась она. — Но давай оставим это. Замужней женщине, матери двух дочерей, прокурору по делам несовершеннолетних, да еще и человеку, выполняющему важное партийное задание, как-то совсем не надлежит говорить про аниме. Так-с, на спине всё. Поворачивайся.

Я позволил ей наклеить еще несколько пластырей спереди — на лоб, грудь, предплечье. На бедро наклеил самостоятельно. Через какое-то время Мей отступила на несколько шагов, чтобы оценить результаты своих трудов, и удовлетворенно кивнула.

— Итак, что скажешь, Дима?

— Спасибо тебе. Заштопали вы меня что надо.

— Я о ситуации в целом.

— Поверить не могу в то, что вижу и слышу, — признался я откровенно.

— Жизнь иногда преподносит большие сюрпризы.

— Ты правда хочешь предложить мне просить убежища в Евразийском Союзе? — наконец спросил я прямо.