Новый мир. Книга 4: Правда

— Добрый день. Это Димитрис Войцеховский, тот самый. И я все еще жив. До вас, наверное, дошли слухи о том, что меня пытались похитить или убить в Сент-Этьене. Так вот, это правда. Это были наемники, ветераны спецподразделений частных военных компаний, включая эскадрон «Сатана» и корпус «Крестоносцы». Я не знаю, кто был их заказчиком. Но об этом легко догадаться. Я выжил лишь чудом, благодаря помощи, пришедший с очень неожиданной стороны. Я хотел бы опередить своих недоброжелателей, и первым признать, что эта запись делается в торговом представительстве Евразийского Союза в Сент-Этьене. Моя подруга детства, а ныне сотрудник прокуратуры Нового Шэньчжэня и член Коммунистической партии Китая, Мей Чанг, прибывшая в город по поручению кого-то из высокопоставленных лиц Евразийского Союза, посоветовала мне ходатайствовать о получении политического убежища там. Я отклонил это предложение. Причина такого ответа — не в моей неприязни к Союзу или недоверии к предложению Мей. Мой отец говорил, что даже самые глубокие обиды и самую давнюю вражду, которые существуют между людьми, народами или государствами, можно и нужно принести в жертву во имя мира. И я до сих пор серьезно отношусь к его словам. Причина моего решения в другом — я не намерен прятаться и убегать. Борьба за правду, которую я начал, важнее моей жизни. И я буду верен себе в этой борьбе до конца. Только что я вышел на связь со специальным прокурором Анной Миллер. Я объявил ей свою готовность повторить показания, которые я дал в студии у Барри Гоффмана, под присягой, и пройти полное сканирование сознания на аппаратуре СБС. Я согласовал условия своей сдачи в руки властям. К тому времени, как эта запись увидит свет, скорее всего, этот процесс уже будет завершен. И я призываю всех, кому не безразличны преступления, которые я разоблачил — помогите мне. Я не хочу, чтобы вы требовали моего освобождения или моей амнистии. Нет. Я готов ответить за то, что я сделал. Я прошу о другом. Требуйте от властей ответа и отчета о расследовании. Не принимайте никаких отмазок и отговорок. Не позвольте им замять это дело. Не допустите, чтобы настоящие преступники — все эти Окифоры, Брауны, Чхоны и Гаррисоны, а также те, кто их спонсировал, покрывал и покровительствовал им — остались безнаказанными. Не позвольте им подсунуть вместо себя козлов отпущения, свалить все на исполнителей, которых они накачали наркотиками и сделали безвольными орудиями в своих руках. Больше никакой лжи — даже «во имя общего блага». Это то, для чего нужна «Правда о войне». То, за что я борюсь. И я никогда не отступлю.

Около пяти минут я нетерпеливо притаптывал ногой и изредка прохаживался по полю из стороны в сторону. Ничего не происходило — лишь ветер гонял по полю песок и высохшие стебли колючей травы. Я начал уже задумываться над тем, не найти ли мне прибежище в одной из заброшенных построек. Но в этот момент небо над моей головой прорезал резкий свист реактивных двигателей. Сквозь завесу облаков я не смог разглядеть самолетов — скорее всего, пилотируемых истребителей-бомбардировщиков — которые пронеслись в сторону Сент-Этьена. ВВС Содружества проделывали такое всю прошедшую неделю. Но в этот раз я не сомневался: их появление тут — не совпадение.

Едва эхо от гула реактивных двигателей стихло, до моих ушей наконец донеслось далекое, но быстро приближающееся жужжание, похожее на звук роя рассерженных шершней. Я едва успел разглядеть несущуюся ко мне стайку маленьких пылевых вихрей, какие способны вызвать лишь низколетящие летательные аппараты — и вот он уже настиг меня. Около полудюжины «Стрекоз» — многофункциональных дронов, знакомых мне еще с полиции — примчались на своей максимальной крейсерской скорости свыше 300 м/ч. Две из них закружились в хороводе вокруг меня, обдавая бодрящим ветром от пропеллеров с примесью мелкого песка, еще один — над заброшенной конюшней, три остальных — разлетелись в разные стороны, разведывая обстановку. Из-под крыльев «Стрекоз» на меня смотрели головные части мини-ракет «воздух-земля» и столь же маленькие авиационные пушки. Все, что мне оставалось — покорно поднять руки вверх.

Следом за «Стрекозами» примчалось звено беспилотных боевых вертолетов «Акула». Один из них, выйдя из крутого пике всего в десятке футов над землей — не иначе как для того, чтобы повыпендриваться передо мной — приблизился ко мне на расстояние двадцати шагов, и начал описывать узкие круги, оставаясь повернутым ко мне носовой частью. Столкновение лоб-в-лоб с этой машиной смерти, на борту которой хватило бы вооружения, чтобы испепелить тысячу таких как я, было шокирующим опытом. Я инстинктивно закрылся рукой, чтобы хоть немного укрыться от ветра, создаваемого пропеллером. Оставалось лишь надеяться, что компьютер уже успел считать мой лицевой паттерн и сопоставить с теми данными, которые у него были.