Новый мир. Книга 4: Правда

К тому времени, как «Автоботы», преодолев ураганный ветер, от которого у меня аж вибрировала кожа на лице, передали меня в руки других рейнджеров, ожидающих на борту, картинка перед моими глазами уже сделалась смазанной, а звуки в ушах — приглушенными. Нанокапсулы с транквилизаторами, которые вкололи мне внутримышечно, по-видимому, сразу же активировались и уже начинали действовать.

— Давайте его сюда! Пристегните как следует! — велел чей-то командный голос.

Я не сопротивлялся, когда две или три пары крепких рук приняли меня, затащили на борт и довольно грубо водрузили всем телом на твердую поверхность авиационной медицинской кушетки. Дверь десантного отсека сразу же закрылась, резко уменьшив количество света внутри. Рев двигателей и вибрация усилились, возвещая о том, что корабль готовится к взлету.

Я почувствовал, как кто-то защелкнул металлические браслеты на моих щиколотках, а кто-то другой — разомкнул мои наручники, лишь для того, чтобы секунду спустя заковать запястья в такие же браслеты, как те, что были на щиколотках, растянув меня по кушетке, как на голгофе.

— Спасибо. Дальше я о нем позабочусь, — произнес мягкий мужской голос, не похожий на голос военного.

Я открыл было рот, чтобы спросить, что происходит — на мое лицо плотно легла кислородная маска. Руки и ноги, закованные в браслеты инстинктивно дернулись и напряглись. Я протестующе замычал и задергал головой, но кто-то тут же схватил ее руками и зафиксировал. Частота дыхания и пульс на краткий миг взлетели — но тут же начали замедляться.

— Спокойно, — прошептал у меня над ухом все тот же голос — мягкий, но без добродушия — словно у ученого, успокаивающего лабораторную крыску, перед тем как уколоть ей какую-то дрянь. — Еще пара секунд — и ты уснешь.

Последнее что я почувствовал перед тем, как окончательно отключиться, — перепад давления от того, что корабль поднимается в воздух.

§ 40

Когда я очнулся, то мое тело находилось в сидячем положении. Я ощущал сухость во рту и тяжесть в голове, словно с похмелья. Мои запястья и щиколотки были прикованы к тяжелому, привинченному к полу креслу.

Проморгавшись, я оглядел контуры помещения. Окон здесь не было. Стены, пол и потолок из голого серого бетона были освещены яркой лампой дневного света на потолке. Единственная тяжелая металлическая дверь с запорным механизмом вентильного типа, словно на субмарине, была плотно закрыта. Напротив моего кресла стоял столик со стульчиком, за которым никто не сидел.

— Он очнулся. Так точно, — раздался настороженный мужской голос вместе с шипением рации.

Голос принадлежал стоящему в углу помещения рейнджеру с погонами сержанта в полной боевой экипировке, с висящей напротив груди штурмовой винтовкой. Его глаз было не разглядеть из-за шлема с тонированными очками, но рот был насуплен так сурово, а мышцы — так ощутимо напряжены, словно он был готов пустить мне пулю между глаз за любой неправильный чих. Судя по тихому покашливанию и шарканью ног у меня за спиной, там находился как минимум еще один такой же.

— Где я? — спросил я у рейнджера, едва ворочая пересушенным языком.

— А-ну заткнись! — угрожающе велел мне тот.

Облизав губы, я рискнул все же озвучить еще одну просьбу:

— Не дадите мне глоток воды?

— Ты что, не понял?! — еще более гневным тоном вскричал рейнджер, красноречивым движением пальца двигая рычажок на винтовке в положение, в котором он мог воспользоваться подствольным электрошокером.

Я кивнул, признавая за ним право устанавливать правила. Этот парень выглядел и говорил так, словно только и ждал удачного повода, чтобы меня покалечить или прикончить. Возможно, это впечатление не было обманчивым — ведь он входил в подразделение, подчиняющееся Окифоре, который едва ли желал мне долгих лет жизни.

Несколько минут я просидел, не издавая больше ни звука и не делая никаких движений, если не считать попытки потянуться и размять затекшую спину, будто это было возможно в моем положении. Все это время рейнджер не сводил меня пристального взгляда. Такое внимание выглядело крайне чрезмерным, учитывая, что из своего положения я бы никак не сумел нанести ему вред. Уж не знаю, что было на уме у этого парня. Но, на мое счастье, скоро я увидел, как вентиль на двери крутится, возвещая о ее открытии снаружи. Заметив это, рейнджер тут же задрал подбородок вверх и вытянулся по струнке.

— Вольно, — произнесла, заходя в помещение, Анна Миллер.

Вторая по счету наша встреча (вторая — если не считать «встречей» короткий разговор по видеосвязи, состоявшийся, когда я набрал ее из евразийского торгового представительства) была похожей на первую. Меня даже подмывало спросить, бывает ли так, что она встречается с людьми без того, чтобы похищать их и заковывать в наручники.