Новый мир. Книга 4: Правда

— А теперь что касается моей вины. Как я уже неоднократно объяснял, в тот момент я не осознавал и не контролировал своих действий. Я был накачан «Валькирией» до такой степени, что я даже не помнил тех событий до момента, пока не подвергся полному сканированию сознания в студии у Барри Гоффмана. Разные их интерпретации лишь приходили ко мне в ночных кошмарах, и я не знал, что произошло на той горе на самом деле. Я определенно не был вменяем, когда был там. Любая объективная экспертиза это подтвердит. Часть той моей дозы была закачана в меня с санкции руководства, часть — по приказу Локи. Я не считаю, что это имеет значение для целей выдвинутого против меня обвинения, какая именно часть от общей дозы препарата была «официальной», какая «полуофициальной». Я считаю, что вина в произошедшем целиком и полностью лежит на людях, которые путем грубого принуждения сделали из меня и других легионеров бездушные машины для убийства, а затем утратили над ними контроль. Прежде всего — на генерале Чхоне, само существование которого сторона обвинения лживо отрицает.

Трибунал оставался бесстрастен.

— Слово обвиняемого по третьему эпизоду.

— Я не признаю своей вины и по этому эпизоду, — молвил я ровным голосом. — Я был членом тайной группы «Призрак», сформированной из бойцов «Железного Легиона» во главе с упомянутым уже сержантом Легиона с кодовым номером 95, позывной Локи. Кроме группы «Призрак», существовали и другие, точное количество и состав мне не известны. Членов групп отбирали из числа славян и азиатов, со знанием русского или китайского языков. Из соображений секретности все участники операции были уволены задним числом из ЧВК. Однако это увольнение было лишь формальностью. Я получил приказ об участии в этой операции лично от командующего «Железным Легионом» генерала Чхона. Содержание этого приказа было предельно ясно и однозначно. Он приказал нам тайно десантироваться на нежилой территории на Балканах и, действуя под видом тайного карательного отряда Народно-освободительной армии Евразийского Союза, организовать рейды на нейтральные поселения. Согласно приказу, рейды должны сопровождаться убийствами, поджогами, бесчеловечным насилием по отношению к безоружным людям — чтобы создать видимость бесчинств евразийцев и настроить против них мирное население. Чхон дал понять, что приказ исходит от Содружества и оправдан целями получения стратегического преимущества перед Союзом на Балканах. И я до сих пор полагаю, что это было так — ведь то, что выполняла группа «Призрак», было выгодно именно Содружеству, а кровавые результаты ее действий были широко освещены в СМИ как якобы зверства евразийцев. На протяжении всей операции мы продолжали отчитываться перед центром. А после ее окончания я, единственный выживший член группы, был эвакуирован на транспортном корабле класса «Ворон» миротворческих сил и доставлен на военно-полевую базу «Железного Легиона»…

— Обвиняемый, вы снова отклоняетесь от темы. Во время процесса вы так и не предоставили никаких доказательств того, что власти Содружества причастны к вашей деятельности.

— Я предоставил полно доказательств! Я назвал конкретные фамилии! Генерал Чхон должен сегодня стоять в этом чертовом аквариуме и отвечать за содеянное!..

— Обвиняемый, в последний раз спрашиваю — у вас есть что еще сказать по сути?

Я тяжело вздохнул.

— Во время событий в Европе я был ограничен в свободе воли из-за воздействия «Валькирии», от которой я к тому времени был сильно химически зависим и тщетно пытался от этой зависимости избавиться. Многие события тех дней отпечатались в моей памяти смазано, расплывчато. Где-то в глубине души я осознавал недопустимость и преступность происходящего. Именно это осознание в конце концов заставило меня воспротивиться тому, что меня заставили делать, и пресечь очередные бессмысленные убийства, которые собирался совершить Локи. Мне до конца жизни будет жаль, что я смог сделать это так поздно. Но я продолжаю настаивать на том, что истинным виновником смертей всех этих людей является Чхон, и те, чьи приказы он исполнял. Кто именно это был — мы не знаем, ведь следствие намеренно завели в глухой угол. Люди, сидящие за столом обвинения, покрывают истинных преступников…!

Председатель трибунала изрек:

— Довольно! Последнее слово обвиняемого принимается трибуналом во внимание. Его содержание соответствуют озвученной им ранее версии. Так как в своем заключительном слове не упомянуто новых фактов, нет необходимости возврата к стадии судебных прений или изучения доказательств. Теперь трибунал удаляется для совещания перед вынесением приговора.

Все пять экранов погасли. Я выдохнул, закусив губу, чтобы подавить дрожь. Сам не заметил, как во время речи успел выйти из состояния хладнокровия. Попробовал встретиться взглядом с Миллер. Но она избегала смотреть на меня. Я заметил, как во время моего последнего слова Миллер несколько раз вытирала руки влажной салфеткой. И мне показалось, что на этот раз дело не только в мизофобии. Неужели совесть заела?!