Новый мир. Книга 5. Возмездие

Сложно представить тип личности, который вызывал бы у меня большее отвращение и презрение. Возьмите паталогическую неуверенность в себе и трусость, приправьте целой горой комплексов и обид, добавьте щепотку полномочий — и получите Паоло Торричелли. Упоение своей крошечной властью и искренняя неприязнь ко всем, кто ассоциируется у него с теми положительными качествами, которых сам он начисто лишен — это был вполне исчерпывающий его психологический портрет.

С возрастом я убедился, что подобные ничтожные личности удивительно часто добиваются успеха. Другие люди не воспринимают их как серьезных соперников из-за у них отсутствия яиц. Но при этом недооценивают опасность их изворотливости, подлости и беспринципности. Лавируя от одних могущественных покровителей к другим, как рыбы-прилипалы, избегая открытых конфликтов и борьбы, такие маленькие мерзавцы часто заползают выше и устраиваются лучше, чем можно было ожидать.

Биографию Торричелли, впрочем, сложно было назвать примером блестящей карьеры. Данные, переданные Германом, позволяли подробно отследить его путь. В 78-ом, окончив «Вознесение» с весьма средними баллами, он был определен по муниципальной квоте в Институт государственного управления в Канберре, на филологический факультет. Ленц в свое время открыл мне тайну, что, несмотря на невинное название, этот факультет, да и институт в целом — настоящая кузница кадров для органов безопасности. Очень многие в СБС вышли именно оттуда. На первом-втором курсе к студентам присматриваются, на третьем — вербуют тех, кто был отобран. Так случилось и с Торричелли.

К тому времени, как он получил степень магистра филологии в 84-ом, он уже два года стажировался в «конторе». Так что в общей сложности он пробыл в аппарате спецслужб тринадцать лет. Герман, несмотря на его информированность, по-видимому, не имел доступа к внутренним данным столь закрытой организации, как СБС. Так что его файл содержал лишь предположение о том, что Торричелли работал в одном из неисчислимых «кабинетных» подразделений, участвовавших в работе гигантского механизма массовой слежки и прослушки.

В 89-ом он получил второе высшее образование в сфере социологии, защитив диплом на тему «Нелегальная миграция как катализатор экстремизма». Трендовая тема. Упомянешь в дипломе проблему нелегальной миграции и терроризма, намекнешь, что знаешь об этом не понаслышке, ведь работаешь не где-нибудь, а сами понимаете где — и считай, что ты уже магистр. Ведь редкий профессор рискнет завалить такого персонажа на защите.

В 91-ом его направили на годичные курсы повышения квалификации в Школу подготовки старшего офицерского состава в Академии СБС. Во время войны, я слышал, туда отправляли даже откровенных бездарей — ощущалась нехватка кадров. Однако, как бы там ни было, оттуда он должен был выйти в ранге, который бы примерно соответствовал военному званию майора.

На флэшке Германа не было данных насчет того, в каком отделе он работал на момент своего бегства, какую должность занимал, и над какими проектами работал. Исходя из его карьерного пути, можно было приблизительно судить, что больших высот Паоло не достиг.

На личном фронте у него все тоже сложилось не лучшим образом. Еще в студенческие годы, в 83-м, он сошелся с Бэтти Льюис — с той самой замухрышкой из интерната, на почве ревности к которой он и строчил на меня доносы куратору. Они жили вместе в гражданском браке, но в 88-ом разошлись.

Как можно было судить из некоторых постов Бэтти в социальных сетях, ей, несмотря на все старания, никак не удавалось забеременеть. Теперь она была замужем за другим мужчиной и воспитывала ребенка, что говорило о том, что проблема, скорее всего, была не в Бэтти. А Поль, до того, как пуститься в бега, жил в служебной квартире в Канберре в гордом одиночестве. Временами пытался снять кого-то на сайтах знакомств и посещал публичные дома. Но чаще, по-видимому, просто дрочил — как и в старину.

— Не делай больше никаких глупостей, — распорядился я, подходя к дивану.

Спорить он не стал. На его лице было легко прочесть весь спектр эмоций, которые ощущает физически слабый и трусливый человек, когда видит перед собой кого-то не только несоизмеримо крупнее и сильнее его, не только с перепаханной шрамами страшной рожей, но еще и окруженного мрачным ореолом жестокого наемника и убийцы. Несмотря на то, что я не был вооружен (ввозить оружие в Лонгиер было слишком рискованно), он явно понимал тщетность сопротивления. А если бы даже и не понимал — у него просто не хватило бы на него духу.

— Ч-что-ж, — все еще заикаясь, но пытаясь храбриться, произнес он, не отводя от меня такого взгляда, будто из моих рук в его сторону смотрело дуло пистолета. — Т-ты… с-сделаешь это б-быстро?

Он панически боялся боли, даже уколов. Помню это еще по интернату.

— Думаешь, я здесь, чтобы убить тебя, Поль? — спросил я ровным тоном.

Он поерзал и выдавил из себя нервную ухмылку.

— П-полагаю, — проронил он.