— Поздно об этом думать, говнюк. Ты прокололся. И на телохранителей не рассчитывай. С тем, что за дверью, мы уже разобрались. Остальные — терпеливо ждут, пока ты закончишь развлекаться, и нас не побеспокоят. Твой биосигнал мы заранее заглушили и заменили «липой», которая никого не насторожит. А электромагнитный излучатель уже включен, и это значит, что никакая мудреная нано-хрень, напиханная в твою тушу, не сработает и не передаст никуда никаких лишних данных. Как видишь, мы хорошо подготовились. Не хуже того, как ты подготовился в 89-ом, впервые перейдя мне дорогу. Но не ты один здесь ученик Чхона, забыл?
Веки Гаррисона уже отчасти вернули свою подвижность. А вскоре он наконец смог впервые разлепить и губы. Как и следовало ожидать, его первым словом было:
— Ублюдок.
Я покрутил у него перед лицом заряженный шприц.
— Знаешь, что это, Гаррисон? «Сыворотка правды». Знаю, знаю, ее не существует. Но это вещество обязательно развяжет тебе язык. Жаль, правда, разум твой это затуманит. И ты не будешь вполне сознавать, что происходит. Но я готов пойти на эту жертву.
Закончив объяснение, я несколько раз стукнул по шприцу и вонзил его ему в вену.
— Сукин сын, — прошептал тот, и его рожа изогнулась в противной ухмылке. — Думаешь, что здорово все продумал, Сандерс? Думаешь, сделал меня? С кучкой своих тупорылых дружков — террористов?
— Меня зовут не Сандерс. Это прозвище впервые дал мне один ублюдок из интерната. А затем другой ублюдок, с которым мы оба хорошо знакомы, сделал его моим позывным в Легионе. Ты знаешь, о ком я говорю, не так ли, Гаррисон? Он и твое прозвище наверняка придумал, правда? Нам предстоит сегодня много говорить о нем. И не только о нем. Тебе, должно быть, было бы приятно думать, что все эти годы я вынашивал планы мести лишь против тебя. Но я тебя разочарую. Ты — это лишь начало. Начало о-о-очень долгого пути.
Судя по стуку двери позади, Гэвин и Кира присоединились к нам в комнате.
— Вот придурок, — Гаррисон нагло рассмеялся мне прямо в лицо. — Ты правда считаешь, что все это произошло просто так? Что ты такой, сука, ловкач? Да я таких, как ты, съедал на завтрак пачками. Ты — вообще не игрок! Ты — пешка!
— Как я и ожидала, одной дозы тут точно будет маловато, — оценивающе наблюдая за происходящим, с бесстрастием изрекла Кира.
— Кучка говнюков! — обведя лица присутствующих надменным взглядом, прорычал Гаррисон. — Видели бы вы это мелкое торжество на ваших лицах! Да вы — пыль! Неужели вы правда думаете, что что-то решаете?! Меня просто-напросто подставили! Разменяли! А вас просто использовали! Привели ко мне!
— Думаешь, твой патрон Чхон отдал тебя нам на съедение? Или вас с ним обоих отдали те, в чьих руках и вы — такие же пешки, как я? — переспросил я спокойно, пристально глядя ему в глаза, принимая из рук Киры вторую ампулу и заряжая ее в шприц.
— Попробуй в подмышку, — со знанием дела посоветовала Кира.
— Да пошел ты, сученыш, — осклабился мне в лицо Могильщик.
— Что ж, может, ты и прав, — согласился я, невозмутимо засаживая иглу в вену, которая проглядывалась среди вспотевших, седоватых волосков у Гаррисона под мышкой. — Я не переоцениваю своей роли в истории. Довольствуюсь тем, что имею. Если волею судьбы мне досталась скромная роль лопатки, которой суждено соскоблить с лица Земли такой жирный кусок дерьма, как ты, Гаррисон — я сыграю ее с честью. И даже с большим удовольствием.
Вторая доза явно начала делать свое дело. В глазах наемника стала заметна мутная пелена. Ухмылка сделалась совсем неестественной, заторможенной, словно у наркомана в состоянии блаженного наркотического транса. Подойдя ближе, я крепко схватил его рукой за горло, слегка прижал кадык, пристально глядя в глаза.
— Как твое настоящее имя? Откуда ты появился, засранец?
Некоторое время мутноватый взгляд растерянно бегал по сторонам.
— Да пошел ты, урод, — прошипел он с задержкой.
Я молча протянул ладонь Кире за третьей ампулой.
— Ты уверен? — засомневался она.
— Да, — подтвердил я, и, повернувшись назад к Гаррисону, заверил: — У меня хватит на тебя этого дерьма, Гаррисон. Я узнаю все, что мне требуется.
— Ты — труп. Это все, что тебе нужно знать, — пробормотал тот снисходительно. — Ты всегда был трупом с отсрочкой. С того самого момента, как тебя вырастили в долбанной пробирке, ты был обречен. Ты — обыкновенное оружие. Ты лишь думаешь, что мыслишь. Что имеешь собственные цели.
— А ты? — готовя третий укол, поинтересовался я. — Ты — не оружие, ублюдок? Или, может быть, у тебя есть нормальная человеческая жизнь? Может быть, где-то кто-то ждёт тебя? Любит? Может, есть дом? Планы, мечты?
Шприц снова вонзился ему в вену.
— Нет, — покачал головой я. — Нихера у тебя нет. Загаженный бордель у черта на куличках и дешевые шлюхи, которых ты избиваешься, пытаясь заглушить в себе комплексы, забыть о своей ничтожности — вот и вся твоя «личность», Гаррисон. Даже у твоего кореша Вахида было нечто вроде души. Каким бы двинутым на голову он ни был, но он нуждался в чем-то большем, чем быть просто оружием. Но ты… ты просто дерьмо.