Новый Мир ( № 1 2002)

Перечитал — и страшно огорчился. Так все плоско, одномерно — никакой объемности. И слишком серьезно — о тех бытовых мелочах и невзгодах, которые привык шутя воспринимать. А ведь вроде искренне писал, стремясь к точности и конкретности. Но для себя как читателя не воскресил только что происшедшее, при перечитывании заново его не пережил. В чем же дело?

Писать для себя и писать для читателя — совершенно разные вещи. Дневник — это не литература, это психотерапевтическое средство, способ самолечения, зализывания ран. Жалобы никто слушать не любит, а бумага все стерпит. Вот и он излил на нее только тревогу, досаду, недовольство, раздражение по большим и малым поводам. Все значительное, все, ради чего живешь, остается между строк. Ну, например: “Я послал 3 баллады Сергею и замучился с 4-й о любви. Сегодня, кажется, добил”. Имеется в виду Сергей Тарасов и его фильм “Стрелы Робин Гуда”, для которого сочиняются песни-баллады. Написано уклончиво, как бы в маске затраханного профессионала, уставшего от объятий музы. А как было на самом деле?

Сидишь, грызешь карандаш, коришь себя за беспомощность, униженно сравниваешь свои потуги с творчеством великих: Пастернак — тот писал по-настоящему, а я... Пора бросить это дело и замолчать навеки. И вот когда ты уже пал в собственных глазах ниже некуда — вдруг набегает откуда ни возьмись волна и тащит...

Когда вода Всемирного потопа

Вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока

На сушу тихо выбралась Любовь —

И растворилась в воздухе до срока,

А срока было сорок сороков...

А после этого рокотанья вдруг выливается припев без единого “р”, с мягким “эль” и распевом гласных. Сплошное “у” — как губы, вытянутые для поцелуя:

Я поля влюбленным постелю-у-у —

Пу-усть пою-ут во сне и наяву-у!..

Я дышу, и значит — я люблю-у!

Я люблю, и значит — я живу!

Оказывается, может голос Высоцкого быть безукоризненно нежным! Хотя чистая творческая радость и длилась меньше секунды. Для нее нет ни слов, ни тем более фраз. Она попала в пробел. Да, как правильно сказано у Бориса Леонидовича, “надо оставлять пробелы в судьбе, а не среди бумаг, места и главы жизни целой отчеркивая на полях”. Прозу лучше писать не о себе — не на “я”, а на “он”. “Я” — первая буква в алфавите поэзии, там ей самое место, и честное песенное слово никакие дневники не заменят.