Новый Мир ( № 1 2010)

О шараде в салоне Волконской один из ее участников вспоминал: «Однажды Пушкин придумал слово; для второй части его нужно было представить переход евреев через Аравийскую пустыню. Пушкин взял себе красную шаль княгини и сказал нам, что будет изображать „скалу в пустыне”. <…> Пушкин взобрался на стол и покрылся шалью. Все зрители уселись, действие началось. Я играл Моисея. Когда я, по уговору, прикоснулся жезлом (роль жезла играл веер княгини) к скале, Пушкин вдруг высунул из-под шали горлышко бутылки, и струя воды с шумом полилась на пол. Раздался дружный хохот и зрителей, и действующих лиц».

Главное при созерцании живой картины — это эффект узнавания. Лицо знакомого человека возникает в другой стране, эпохе, в декорациях, может быть, волшебных. Если сюжет полотна-первообраза нам известен, мы можем еще и представить историю, в которую на мгновение перенеслись знакомые нам люди. Здесь происходит разрыв пространства эстетического, и в то же время явственно ощущение его недоступности — его иномирия. 

Представить, какими были живые картины в XVIII — XIX веках, нам сейчас трудно. Хотя в книге есть фотографии, на которых засняты живые картины конца XIX века. Вообще, желание зафиксировать живую картину возникло у ее зрителей и постановщиков едва ли не с первых представлений, настолько она недолговечна. (По «Лалле-Рук» был создан живописный альбом, но это случай, конечно, особый.)

Уже в наши дни фотохудожник Екатерина Рождественская создала  целую серию фотокартин, на которых широко известные лица (обычно «звезды шоу-бизнеса») предстали в качестве персонажей известных художественных полотен. (Многие из этих фотокартин попали на обложку журнала «Караван историй».) Например, на репродукции картины Карла Брюллова «Полдень» виноград собирает звезда телесериалов Анастасия Заворотнюк, а на картине Карла Маркуса Ташера «Джордж Майкл Мозерс с женой» Мозерсами оказываются Татьяна и Сергей Никитины.

Рассматривая такие фотокартины, можно прийти к выводу, что знакомое лицо в живой картине гораздо важнее, чем узнавание полотна-прототипа, которое в конечном счете не так и существенно: были живые картины вовсе без прототипа. Но все-таки полный эффект возникает именно при слиянии двух планов — живого и писаного.