Новый Мир ( № 10 2005)

Хотя, может быть, Маринино неприятие — просто отталкивание от чуждой эстетики...

Или...

Банальная рукопашная за место на женском поэтическом Олимпе?

С каждым может случиться... Отстаивать свой дар — инстинкт почти животный, не всегда сообразишь, как и когда лучше действовать. Глупость в этой борьбе — обычное дело, это Евгений знал уже и по себе. Простительно. Только бы не неблагородная злоба, которая и без посторонней помощи заводится в человеке...

Как будто отвечая ему, Марина добавила:

— Все равно я бы хотела с ней встретиться.

 

10

— Ал-ло-о-о...

Евгений начал с верхней ноты, потом, как на салазках, на “эль” съехал вниз и долго тянул последнюю гласную. Обычно собеседник успевал за это время настроиться на разговор. Марина, например, сразу же передразнивала. Веселела от этой игры, даже если судьба в очередной раз ее огрела.

И вдруг — высокомерное, царски-равнодушное “слушаю”...

— Ты не рада? — опешил Евгений и растерянно спросил: — Что-то стряслось?

Ему стало не по себе. Привык, что ее отклик не зависит ни от какой ситуации, самой непереносимой для обыкновенной женщины. За время их знакомства неприятности, которые язык не поворачивается назвать “бытовыми”, сваливались на Марину без передышки, почти не перемежаясь удачами.

Полтора года на таможне не возвращали багаж, отправленный из Парижа...

В который раз негде жить...

Пришли за вещами: дочь отправили на этап...

Донос в форме рецензии на сборник, представленный в Гослитиздат... Автор — голицынский друг сына, сверхлюбезный, недремучий. Подсаживался к ней в столовой, пристраивался к ее хождениям по лесу... Обычное коварство, которое всегда неожиданно, как смерть.

На любую такую новость реакция Евгения была однозначна: сделать все, что в его силах. Без просьб... Если помочь не получается, то хотя бы проанализировать ситуацию глазами укорененного в советской зыбкости человека. Самой Марине это становилось все труднее — ее взгляд затуманивался от горя и бессилия.

В первую же их прогулку она спросила про его родных, но ответ слушала рассеянно, и потом, если даже повторяла расспросы, то видно было — не запоминает. Его жизнь без нее для нее не существует. Распространенная мужская и почти невозможная для женщины модель. Специально упомянул соседскую Марусю — посмотреть, не приревнует ли к простоватой молодухе. “Я сама — Маруся!” — вот ее реакция.