Новый Мир ( № 10 2007)

Это, как и все необычное, неподвластное разуму, привлекало Анастасию Ивановну, в конце жизни опубликовавшую книгу «О чудесах и чудесном». А вот политика ее не интересовала. Так, Каменев однажды упомянул о газетах. Горький на это заметил: «Анастасия Ивановна их не читает». Могло создаться впечатление, что речь шла только об эмигрантских изданиях, поэтому Цветаева уточнила: «Я не читаю никаких газет». Позже я слышал от нее о четырех исключениях за всю жизнь: 1) смерть Толстого; 2) дело Бейлиса; 3) в 1917 году, «когда Россию делили Керенский и Корнилов»; 4) в лагере, «когда организовывалась ООН и политзеки на что-то надеялись». Затем бросила и никогда больше в газеты не заглядывала.

Месяц у А. М. пролетел незаметно. Днем она подолгу слушала его, а ночью в своем номере в отеле «Минерва» записывала эти разговоры, повторяя все сказанное «по свежим следам памяти». Так рождалась книга о Горьком.

На пребывание у знаменитого писателя Цветаева получила двухмесячный отпуск. Она решила съездить на неделю к сестре, жившей в маленьком французском городе Медоне, а затем вернуться в Италию. А. М. считал, что проще было бы ему пригласить Марину Ивановну в Сорренто, однако А. И. хотела увидеть всю семью сестры. Ей уже трудно было расстаться с Горьким, который магнетически притягивал к себе. Тем с большим упорством, перебарывая себя, она настаивала на своем решении.

В «Воспоминаниях» рассказано, как Горький уговаривал ее отложить поездку к сестре хотя бы на один день, чтобы посмотреть закат над Неаполем, и как она ему сказала: «Пусть решает судьба!» (если виза пришла — она поедет, не пришла — задержится). Затем идет такой диалог:

«— Еду, Алексей Максимович! Виза пришла. Я взяла билет.

— А! Чорт возьми…

Рука Горького <…> круто опустилась к карману.

— Спички забыл! — сказал он»13.

А. И. объяснила: слова «Чорт возьми» выражали его сожаление, что она не осталась, а потом он спохватился и, желая скрыть свои чувства, придумал про спички. Горькому нравилось женское обожание, один раз, говоря о нем, Анастасия Ивановна даже употребила слово «бабник».