Новый Мир ( № 10 2007)

Несколько позднее Пастернак приходит к Цветаевой со словами: «Я сегодня получил письмо от П. П. Сувчинского» (сотрудник С. Я. Эфрона по евразийскому журналу «Версты»). В письме приводился отзыв А. М. о пастернаковской поэзии: слабо, до меня не доходит. Пастернаку также стала известна неприязненная оценка Горьким поэзии М. И. Цветаевой: «Талант ее мне кажется крикливым, даже — истерическим <...>»19.Б. Л. заступился за своих друзей, в результате чего Горький в своем единственном письме к А. И., полученном ею после возвращения в СССР (осень 1927 года), сообщил: «Получил истерическое послание от Пастернака и должен прекратить с ним переписку». Откликнуться на письмо Алексея Максимовича А. И. хотела миролюбиво: дескать, я не настаиваю на ответе мне, неизвестному писателю… «Но я сделала ошибку, добавив фразу: пишу не для того, чтобы продолжить переписку, и ответа не жду, и подчеркнула слова „не жду”». Потом она узнала, что он очень оскорбился: ему, получается, заткнули рот. «Смысл моего письма был такой, — объясняла А. И., — я не неволю Вас отвечать. Как писатель он должен был понять, что неправильно воспринял <эти слова>».

Об этой переписке А. И. говорила каждый раз дополняя и несколько изменяя свое повествование, вводя новые персонажи. Так, однажды она припомнила, что фраза Горького о ней, будто бы она все исказила, стала ей известна от кого-то, пришедшего к ней со словами: «Я Вас сейчас огорчу». Однако спустя некоторое время этот же человек сказал ей: «Я Вас сейчас рассмешу». Оказывается, А. М. прислал письмо, в котором точь-в-точь в тех же критических словах, что и при разговорах с Цветаевой в Италии, отзывался о поэзии Пастернака. Оценивая все это, А. И. говорила: «Горький был способен лгать, он человек с двойным дном», но как бы в объяснение добавила: «Он ведь современный человек»… Доказательством неправдивости Горького для А. И. служит пассаж, запомнившийся ей из одного его письма: стоял серенький денек, шли дожди, пришли двое (то есть Цветаева и Зубакин. —М. С.) и стали вовлекать меня в какую-то секту… И еще что-то было здесь, из чего можно было понять, что они приехали в Сорренто вместе. Комментируя это, А. И. говорила, что, во-первых, они приехали в Италию порознь, во-вторых, никакие дожди не шли, а сияло солнце. Главное же, ни в какую секту Горького они не вовлекали, а просто излагали свои взгляды, что, видимо, сильно раздражало этого пленника атеизма.