Новый Мир ( № 10 2007)

До чего обворожительна эта нежность! Эти уменьшительно-ласкательные суффиксы! Смешно и неожиданно обращение к музам и Аполлону по такому поводу… такое обращение:разрыдайся, заерзай стулом!..Читатели “Лолиты” помнят, конечно, носочек — там он, кажется, беленький, а здесь у нас желтенький, и это особенно мило, трогательно. А глухие согласные и глухие шипящие шелестят, как сползающая одежда при раздевании (напомню: в словелодыжказвонкий шипящий произносится как глухой).

И вот какое еще добавление можно сделать: настоящая нежность дерзостна.

От подвздошной ямочки до ключичной

и обратно к югу — в лесок пахучий,

к дорогой бамбучине неприличной —

осторожно движется рот мой сучий, —

по волшебно тающему сеченью

твоего дыханья; от замиранья

на обрыве — к обмороку расточенья,

к ожерелью бурного содроганья.

Самые рискованные впечатления приколоты к бумаге мастерским уменьем. Возможно, необычность желания, когда естественные потребности выглядят противоестественными, ставит человека в особое положение, заставляет скрываться в большинстве случаев; обладатель неудобной особенности порой чувствует себя преступником (“сердце гибкой сдавлено лианой — нежностью, сплетенною с виной”), он ворует моменты близости, и все связанные с ними впечатления попадают в фотоальбом памяти, к которому “виновный” бесконечно возвращается наедине с собой, как преступник — на место преступления. И детали запретного чувства разрастаются, приобретая преувеличенное или, не знаю, какое-то иное значение.

Как бы то ни было, разнообразие эвфемизмов вдохновляется любовью, несомненной любовью.

Как люблю я милое тело в полной

темноте ладонями делать зримым!

Ах, ваятель, мнится мне, я невольный —

и соперничать мог бы с барочным Римом,

с антониновской Грецией. Даже — с Богом,

мнущим глину в липком ночном эдеме.

Столько прелести, мальчик, в тебе, двуногом,

что досадно мне: будешь увиден всеми.

Уподобление Богу не кажется кощунственным, право на него заработано истинным чувством. А также искусством: внимание невольно задерживается на слове “двуногом” — как будто именно этот мальчик двуногий, а все другие — нет; прилагательное поставлено в необычную позицию, относится к обращению:в тебе, двуногом,— но не является обращением (это было бы смешно), — может быть, в этом еще дело? И рифмуется сБогом. Не берусь объяснить, почему это так удачно сказано. ...Что досадно мне: будешь увиден всеми.Как подумаешь, Бог действительно столь многое спрятал от нас с расчетом, что кем-то будет замечено, найдено; не всеми и не сразу.