Новый Мир ( № 11 2012)

Но это личный выбор поэта, его вериги. Никто не обещал, что будет легко. Тем более что Куллэ при всей своей серьезности не чурается игры. И порой заигрывается и сам вдруг обращается «жириновским, бодрийяром, киркоровым». Это тоже традиция — площадного театра, скоморошества и вечного растиражированного Бахтина: «образованность свою хочут показать».

 

Отчизне сугробов

сторицей воздастся

стокгольмским синдромом

любви к Государству.

 

В стихах «На смерть Дениса Новикова» Куллэ называет себя «занудой-моралистом». Это так. Проповедь — один из главных жанров поэзии Виктора Куллэ. Но есть у него и совсем другие тексты. Он — тонкий лирик. Его стихи о любви напрочь лишены и отчаянья и юродства. В них нет морализаторства и умаления.  В них нет деклараций.

 

Я был землей — ты проливалась влагой;

и не было иного дела мне,

чем впитывать ее с немой отвагой

до самых стыдных потаенных недр -

и отдавать...

 

Или:

 

В миг, когда — растворившись зрачками,

языками, губами, руками,

мы с тобой становились одно -

в мерных паузах между толчками

я поверил, что жившее в каждом

отчужденье преодолено.

 

С любопытством, присущим ребенку,

я отслеживал лунную пленку,

застилавшую эти глаза

перламутром в преддверьи полёта.

Это было не празднество плоти -

но стремление вырваться за

 

косный круг представлений расхожих,

расцепивший на две непохожих

чуждых особи хаос людской.

Снять ментальный барьер, уничтожить

пустоту, просочиться сквозь кожу,

окончательно слиться с тобой.

 

Если это и эротика, то преодолевшая эротику. Наверно, это и есть любовь.

Вторая книга Виктора Куллэ состоялась. Спасибо Владивостоку. Вероятно, хорошие новости из Москвы доходят туда быстрее, чем в Москву.

Владимир АЛЕКСАНДРОВ

[7]Куллэ Виктор. Палимпсест. М., «Багряницкий», 2002.

«Усердье пишущей руки»

Шеймас Хини. Боярышниковый фонарь. Избранное. Составление, перевод с английского, предисловие и комментарии Григория Кружкова. М., «Центр книги Рудомино», 2012, 368 стр.