Новый Мир ( № 11 2012)

В самом начале, еще до титров, мальчик Артем стоит у окна и видит отца во дворе. Тот сидит против окон и крутит колесо перевернутого велосипеда. К раме приделана сложенная вдвое открытка. При вращении, она хлопает по спицам и издает характерный звук: блям-блям-блям-блям-блям… Можно предположить, что эта открытка (потом мы увидим, — на ней написано: «С днем рождения!») — единственная у папы вещица от сына. Знак постоянной между ними связи. Куда бы отец ни ехал, открыточка хлопает: блям-блям-блям… Она хлопает все время, пока идут титры. Потом на фоне серой пятиэтажки вырастает написанное огромными буквами название «ЖИТЬ», и в первом же эпизоде героиня Яны Трояновой, продевая сережку в язык, глядит в окно и хрипло кричит сожителю: «Мама! Там колобок на велике! Иди, глянь. И открыточка такая на колесо приделана: блям, блям, блям, блям…» И дальше два этих великовозрастных клоуна, сидя под окном на корточках друг против друга, счастливо кривляются, изображая велосипедистов и повторяя: блям-блям-блям-блям… Дурацкая эта открытка с ходу цепляет их именно потому, что  между ними — точно такая же иррациональная и нерасторжимая связь. Герои второй истории не знают, естественно, что у дядьки с велосипедом есть сын, что им не разрешают видеться и что эта открыточка для них, для них для обоих значит… Но влюбленные каким-то необъяснимым образом это чувствуют. В квантовой механике такая загадочная нелокальная связь называется чудесным словом «запутанность»[17], и это, собственно, и есть принцип построения сигаревской картины.

Три истории, герои которых толком и не знакомы друг с другом, в фильме развиваются параллельно. Тут нет, конечно же, ничего нового. Однако, в отличие от фильмов типа «Вавилон» Алехандро Гонсалеса Иньярриту, у Сигарева это не  просто эффектный композиционный прием. Это момент содержательный. Герои разных историй испытывают одни и те же душевные потрясения, причем одновременно. С ними буквально происходит одно и то же, как с квантовыми частицами в состоянии «запутанности». Никаких логических объяснений этому нет; на уровне квантовых связей классическая логика не работает. Однако эффект такого построения фильма налицо: где-то минуте к сороковой автору удается запутать в эту квантовую паутину и зрителя. Зритель как бы теряет рациональную перспективу; тут уже не работает принцип: вижу — понимаю — сочувствую; зритель не «сопереживает» героям, он — в идеале (если сдается добровольно на «милость» фильма) — переживает ровно то же, что и они.