“По некоторым признакам, которые нам удалось отыскать в тексте, новые „Отцы и дети” [мифического Ивана Сергеева] написаны Сергеем Шаргуновым (род. в 1980), в 2000 году дебютировавшим в „Новом мире” (см. также его повесть „Ура!” в „Новом мире”, 2002, № 6). Возраст бойкого автора, еще студента, объясняет всю концепцию „новых” „Отцов и детей” (старые, кстати, написаны 40-летним автором): с одной стороны, именно для этого возраста характерен выраженный в романе страх оказаться ничем, много обещавшим мыльным пузырем; с другой стороны, вряд ли случайно Вокзалов крайне неприязненно относится и к „поколению, которое дорвалось до кормушки”, к нынешним сорока-пятидесятилетним „политическим стратегам и финансовым гениям” („Боже, какие они все толстые!”), и к новорусскому „растерянному поколению”, к которому принадлежит 28-летняя Лиза Леденцова, вдова „авторитета” Леденцова, мающаяся от избытка денег и безделья (в романе Тургенева ей соответствует богатая вдова Одинцова). Первые не пускают поколение Леденцовой во власть, не дают влиять на развитие событий, вторые этого страстно жаждут. Но и те и другие лживы, лицемерны (образом лицемерия для Вокзалова является Окуджава, квинтэссенция духа шестидесятничества) и просто хотят иметь власть ради власти и собственного благополучия. Вокзалов, которому то ли 20, то ли 30 лет, подвергает всех тотальной „подростковой” критике, не верит в демократию, плюрализм, либерализм, в „команды”, в „возьмемся за руки, друзья”, а вслед за Базаровым верит в то, что „надо раз и навсегда исправить общество”. Эта подростковая утопическая формула вкупе с ненавистью к „старикам”, возможно, есть точка зрения поколения разочарованных, обманутых и уже не верящих ни во что и ни в кого двадцатилетних, ровесников автора. Может быть, средствами плагиата, поверх неумения создать оригинальное произведение, поверх всей детской ерунды в новых „Отцах и детях”, выразилось нечто подлинное, некое „зернышко истины”?..”
Геннадий Зюганов.О национальной гордости патриотов. — “Завтра”, 2002, № 36, 3 сентября.
“<...> отмена графы „национальность” в новом российском паспорте. По сути дела, гражданам запрещено иметь и обнародовать свою этническую принадлежность в качестве обстоятельства, имеющего общественное значение. Это, мол, „сугубо личное дело” каждого, до которого обществу нет будто бы никакого касательства”.