Новый Мир ( № 12 2002)

“Смысл государства состоит в насильственном управлении, а культурное поле — одно из самых главных полей. Поэтому вмешательство государства в „творчество”, ограничения „свободы слова” — все это неизбежно и необходимо не только в контексте СМИ (которые свободными не бывают по чисто экономическим причинам), но и в контексте литературы. <...> У нас же пока всерьез занимаются только средствами массовой информации, полностью игнорируя тот факт, что многие писатели готовы сотрудничать с властью. Не из страха, а просто за деньги. Главное, не жалеть денег на управление литературой — и не допускать к этому управлению думских кретинов или недоделанных юных карьеристов. Серьезным делом должны заниматься профессионалы”.

Кирилл Якимец.Русский август — начало мировой осени. — “Русский Журнал”

“Терроризм исламского типа, таким образом, оказывается вариантом „молодежного бунта”...”

Кирилл Якимец.Против “площадки”. — “Русский Журнал”

“Впрочем, многие, казалось бы вполне грамотные, люди уже давно всерьезверят в науку”.

Лео Яковлев.“Двадцать пятый кадр” в романе “Братья Карамазовы”. Глава из книги “Достоевский: призраки, фобии, химеры”. — “Новый ковчег”. Литературно-художественный альманах. Харьков, 2002, № 1.

Какую такую книгу “про жида этого” читала юная Лиза Хохлакова? Допустим, “Гражданин”, 1878, № 2.

СоставительАндрей Василевский (www.avas.da.ru).

 

“Вопросы истории”, “Вопросы литературы”, “Вопросы философии”,

“Дружба народов”, “Звезда”, “Знамя”, “Наше наследие”, “Октябрь”

Виктор Астафьев. Без выходных. Из писем Валентину Курбатову. — “Дружба народов”, 2002, № 8.

“<...> вытаскивал людей из петель; видел на Житомирском шоссе наших солдат, разъезженных в жидкой грязи до того, что они были не толще фанеры, а головы так расплющены, что величиной с банный таз сделались, — большего надругательства человека над человеком мне видеть не доводилось. Отступали из Житомира, проехались по людям наши машины и танки, затем наступающая немецкая техника, наступая в январе, мы еще раз проехались машинами и танками по этим густо насоренным трупам. А что стоит посещение морга, где лежал задушенный руками женщины (!) поэт Рубцов (я был в морге первым, ребята, естественно, побаивались, а мне уж, как фронтовику, вроде и все равно...). Привычен!” (1976).