Сколько людей нужно убить, чтобы ваши преступления квалифицировались как „массовые убийства”, а вас сочли военным преступником? Сто тысяч? По-моему, более чем достаточно. Следовательно, справедливость требует, чтобы Буш и Блэр предстали перед Международным судом ООН. Но Буш совсем не глуп. Он не ратифицировал Международный суд ООН. Поэтому, если американский солдат или, что не менее логично, политик окажется на скамье подсудимых, Буш направит туда морских пехотинцев — он уже всех предупредил. Но Тони Блэр ратифицировал Международный суд ООН и поэтому доступен для судебного преследования. Если судьям интересно, я готов сообщить его адрес: Лондон, Даунинг-стрит, дом 10.
Две тысячи погибших американцев, конечно, смущают. Их перевозят на кладбища в темноте. Похороны скромные, чтобы чего не вышло. Изувеченные гниют на койках, некоторые до конца жизни. Так что гниют и изувеченные, и мертвые, только в разных могилах…”
И читал стихотворение Неруды “Объяснение”; вообще много читал стихов.
Вслед за текстом лекции о лауреате года пишет
Лариса Залесова-Докторова(“Две личности Гарольда Пинтера”):“Его активная гражданская позиция настолько поразительна, особенно на фоне молчания многих других выдающихся деятелей культуры, что иногда публика задает вопрос: „Возможно, он стал храбрым, когда тяжело заболел и понял, что ему нечего терять?” Но его „послужной” список гражданской деятельности говорит сам за себя. Все началось еще в начале 1970-х. Конкретным поводом послужили два события: свержение президента Чили Альенде во время военного переворота в 1973 году и поддержка американцами режима Сомосы в Никарагуа.
„Обязанность каждого поколения, — говорит Гарольд Пинтер, — установить правду нашей личной жизни и правду нашего общества. Если этого не будет, то нет надежды вернуть почти утраченное достоинство человека””.
Елена Холопова.
Утопленная истина. — “Знамя”, 2006, № 9.Поразительный текст, и я благодарно снимаю перед редакцией видавшую виды шляпу: такого беспощадного, искреннего, безнадежного, бьющего наотмашь, глубоко личного текста о знаменитом российском пьянстве читать мне еще не приходилось.
“Я написала заметки о пьянстве. Все, что я читала на эту тему (или видела в фильмах, юморесках), — веселит, смешит, забавляет. Я воспринимаю картину иначе. Об этом и написала.