Новый Мир ( № 2 2002)

В первом разделе рассматривается соотношение поэтических текстов с изобразительным искусством. Одни исследователи обращаются к писателям, уделявшим большое внимание рисунку, рисованию, — А. Ремизову (“Письмо и рисунки: альбомы А. М. Ремизова”, доклад А. д’Амлелиа) или Андрею Белому; другие идут от живописи к литературе. Так, статья М. Бэмиг “Слово и образ, или Последний день Помпеи в зеркале художественной литературы” дает обзор откликов — в особенности поэтов, среди которых Пушкин, — на известную картину Брюллова. Статья С. Бурини “Типология натюрморта в литературе (на материале XX века)” выдержана скорее в теоретическом плане. Интересные соображения, касающиеся поэтики футуризма и его отдельных фигур, содержит доклад М. Л. Гаспарова “Люди в пейзаже Бенедикта Лившица: поэтика анаколуфа”. Своеобразен подход Катарины Грациядеи в статье “Анжамбеман как фигура (битва в представлении А. Альтдорфера1 и И. Бродского)”. Ее сопоставительный ракурс, хоть и ограниченный двумя личностями, но широко открытый во времени, приводит читателя к заключению, что фигура анжамбемана подлежит расширенной интерпретации, поскольку может выражать (в особенности у таких поэтов, как М. Цветаева и И. Бродский) сочетание временнбого и пространственного начал.

Второй раздел, “Литературный текст и геокультурные стратификации”, отличается широтой географического охвата: из традиционных рамок Петербурга (Г. Цивьян, “Интерьер петербургского пространства в „Пиковой даме””) и Москвы перемещаемся в Сибирь (Р. Платоне, “Литературные Сибири”), в Прибалтику (А. Белоусов, “Динабург — Двинск — Даугавпилс в русской литературе”), Заволжье (Р. Казари, “Дилогия Мельникова-Печерского”). О сопряжении “географии с историей” говорит историко-семиотическое прочтение Т. Николаевой пространства в “Слове о полку Игореве”. На стыке с тематикой первого раздела находится доклад М. К. Пезенти “Функция пейзажа в духовных листах”, интересный по специфической теме, не часто привлекающей внимание исследователей, и ценный точным анализом этой разновидности лубочного жанра, близкой к иконе и в то же время отличной от нее.

Дж. П. Пиретто, исследуя пересечение географического и литературно-исторического планов в советском кино и живописи первых послевоенных лет, приходит к развенчанию “сталинской утопии” о Кубани как о крае изобилия.

III. СRITIQUE. MOSCOU-2001. ODYSSБEE DE LA RUSSIE. Janhier-Febrier, 2001.

Москва — 2001. ОДИССЕЯ РОССИИ.