Новый Мир ( № 2 2007)

Впрочем, “смысл” этот — отнюдь не антисоветского характера. Мне довелось прочитать пару рецензий, трактующих картину как антисоветскую. Дескать, авторы показали, что система пришла в полную негодность и что герой Серебрякова по факту своей бездушной работы превратился в нечто неодушевленное, в монстра. Это, конечно, вздорная и плоская характеристика. Антисоветчики ищут поживу где только возможно. Попутно все уплощают и вульгаризируют. На самом деле ничего антисоветского в картине нет, и слава богу. Тут же не идеологическая работа, а художественная! Психологии, впрочем, в картине тоже нет. Равно как нет и экзистенциальной драмы. Говорить о “неодушевленности” кого бы то ни было в мире чистых фикций, в мире вторичных высказываний и криминального чтива — бессмысленно.

Как это сделано? Сделано со вкусом и с умом. Американские криминальные мифы — с неуемным движением, с приколами, со смехуечками, и вот уже Тарантино доводит американскую национальную поэтику до предела, его “Криминальное чтиво” и быстрое, и достаточно веселое. Напротив, позднесоветские тексты предъявляют нелегальную жизнь, будь то криминал внутри страны или шпионство за ее пределами, как нечто медленное, как рутинное, несмешное и тягуче-монотонное. Таков же и “Нелегал”.

Фильм Лебедева — Фрумина — попытка реконструкции через психомоторику, нечто совершенно противоположное методологии, допустим, Алексея Германа, но оттого не менее ценное. Не менее! Герман или Тарковский бережно воссоздают материальную среду, ставят на достоверность фона, а после подселяют в рукотворную фактурную среду пляшущих или чрезмерно сосредоточенных человечков. Словно бы запускают их в вольер, набитый фактурами под завязку. Но герои моего сегодняшнего романа, то бишь фильма, режиссеры Лебедев и Фрумин, идут отчеловеческого.