Новый Мир ( № 2 2011)

“Вот у меня есть идея собрать 500 своих рассказов (у меня их уже почти столько) и загнать их в букридер с программой-поисковиком, которая будет формировать разделы: про любовь, про папу с мамой, про дачную жизнь, про измены, про радостные встречи, про страшные сны, про писателей, про выпивку, про и т. д. и т. п. Или для гадания перед собеседованием”.

“Посткнижная литература приходит, и это очень интересно. Такой же важный перелом, как переход от устной литературы, от аэдов и рапсодов (они же акыны и жырчи), к книжной. Тоже, наверное, профессионалы жаловались. Но ничего.„Nitschewo, nitschewo!”,как говаривал канцлер Бисмарк, вспоминая, как чуть не замерз в русской метели”.

 

Есть некая труба, в которую дует Господь Бог, и в этой трубе есть пылинка, которая создает некое звучание.“Полит.ру” представляет очередную программу “Нейтральная территория. Позиция 201” с Дмитрием Григорьевым. Беседует Леонид Костюков. — “ПОЛИТ.РУ”, 2010, 17 ноября.

“Леонид Костюков:…Мы делаем книжку поэта, который, условно, жил и умер, мы делаем тоненькую книжку избранного, мне кажется, что если здесь нет очень большой ошибки, то мы можем сделать ее так, сяк, иначе — и все равно будет хорошо. <…> Условно говоря, представляем себе Мандельштама и представляем себе, что у кого-то сейчас возникла возможность издать тоненькую книжечку стихов Мандельштама. И эта тоненькая книжечка стихов Мандельштама может быть, условно говоря, больше из „Камня”, а может быть больше из последних стихов, и так и так она будет тем людям, которым это нужно, давать какое-то представление о Мандельштаме, что это тот поэт, в которого нужно „влезть” и взять весь массив, а это — только входная часть. Если уж этот издатель не пойдет по какому-то уж совсем экстремальному пути и не возьмет шуточные стихи Мандельштама и не издаст в виде такой вот тоненькой книжечки. Тогда, может быть, люди, изначально настроенные на Мандельштама, скажут: ну зачем нам второй Иртеньев? То есть если он не совершит какой-то страшной ошибки, то все равно с книжкой все будет хорошо.

Дмитрий Григорьев:Да. В данном случае я просто говорю, что у каждого человека есть свои субъективные представления о том, как это вытащить. Я уверен, что если мы с тобой станем составлять сборники „the best” Мандельштама, то у нас будут совершенно разные. Причем у меня войдет очень много раннего. „Поедем в Царское Село…” — для меня эта чудесная легкость…

Леонид Костюков:А для меня милее кровь и тяжесть поздних стихов.