“Дантес стоит, прикрываясь рукой. Пуля [из мощного
Ср.: “Но если уж на то пошло, то подлинный герой и должен быть молчалив. [Жорж] Дантес, например. Это мой любимый герой во всей русской литературе, он ведь был вынужден молчать, хотя бы потому, что не знал русского. Не знаю, как по-французски, но по-русски он молчал, это точно. Иногда я даже всерьез думаю, что именно с Дантеса и началась русская литература, с его молчания. <...> У меня даже есть мечта когда-нибудь снять о нем фильм. Пусть бы он так и назывался — „Дантес”. Никакого насилия или порнухи, только легкие поцелуи, балы, в общем, самая обычная костюмная драма, даже мелодрама, не обязательно малобюджетная, с некоторым размахом, с деталями эпохи... А в остальном — самая обычная жизнь обывателя-аристократа. Вот это был бы абсолютно молчаливый и по-настоящему непереводимый на другие языки фильм! Не сомневаюсь, что его бы почти сразу же запретили (кто?! —
Cм. также:Виктор Ерофеев,“Реабилитация Дантеса” — “Огонек”, 2002, № 37, сентябрь.
См. также:Игорь Таранов,“Промах майора Мартынова” — “Лебедь”, Бостон, 2002, № 287, 1 сентября.
Александр Тарасов.Право народов на самоопределение как фундаментальный демократический принцип. —