Новый Мир ( № 3 2007)

Вместо того чтобы вспоминать название села, я подумал, что надпись, которую “чехи” оставляли на стенах в своих городах и селах, лишает смысла все попытки простучаться к ним любыми способами, кроме как огнеметами и бомбами кумулятивного действия. Впрочем, этот способ тоже ничего не даст. “Рай под сенью сабель” — вот что они пишут краской по камню. Исламский хип-хопер, как любой фан, вкладывает в граффити невоплотившуюся мечту. На хрена ему рай под сенью конституционного порядка или — что в нашем случае синонимично — рай под сенью огнемета. Это не значит, что он будет махать саблей против Группировки, у него такие арсеналы, что можно вооружить полбундесвера, но блаженства он достигнет, только вырезая врагов. Или если враги вырежут его и всех, кто снайперит вместе с ним в этом проклятом селе. Вырежут, а не поджарят, как кусок баранины, не оторвут башку осколком мины и не добьют контрольным выстрелом. А мы как-то разучились резать людей, после большевистских чисток наши зачистки — как обычное средство для мытья посуды против “Ферри”.

Наверное, в Европарламенте мои досужие мысли назвали бы шовинизмом, расизмом и варварством. Я действительно очень жалею, что лорду Джаду (так, кажется, зовут этого хмыря?) не отстрелили яйца, пока он посещал анклав, пополняя каталог преступлений нашей военщины против дружественных лорду работорговцев. Зинданы, в которых сидят наши рабы, не вписываются в европарламентские представления о правах человека, поэтому для лорда и его секретарей зинданы так же иллюзорны, как кантовская “вещь в себе” для язычников...

Как получается, что на кладбище множество заброшенных могил? Куда не ходят на Красную горку, где не красят ограды и “вдовы на них не рыдают”. Могилы, о которых никто не помнит. А вдоль наших дорог, федеральных и так-себе-трасс, стоят деревянные и металлические кресты и рядом лежат букеты. Стоят металлические пирамидки, на некоторых — стилизованные автомобильные рули. Множество венков висят на деревьях или специально вбитых в землю колышках. Причем все эти памятные знаки не производят впечатления забытых и никому не нужных. Кто-то кладет свежие цветы, меняет выцветшие, запыленные веночки, подсыпает землю у крестов. Специально едет ради этого — иногда за сотни километров. Когда за один день увидишь по дороге не один десяток таких памятных знаков, может показаться, что у нас в России какой-то особый культ погибших в автоавариях.

Любимая девушка пишет:

“Посадили моего парикмахера Юленьку.

Восемь лет дали.