Новый Мир ( № 3 2011)

Света была девушкой — р-р-раз! — и бесстрашной, недаром она потом уехала на Тихий океан ловить на сейнере рыбу. А в тот раз она подговорила полфилфака уйти в проводницы. Стройотряд — так это называлось. Стройотряд. Свете как старшей дали Владивосток. Владивосток — это почти что Тихий океан, точнее — он и есть. Семь дней туда и семь дней обратно, мы не виделись с ней две недели. Я к тому времени уже мог и умел страдать и страдал во всю длину своих восемнадцати полных лет. Стихов не писал.

Света была девушкой бесстрашной: недаром она потом уехала от меня на Тихий океан. И честной: ей не нравились все эти махинации на железной дороге. Но сделать ничего не смогла: спрыгивать с поезда надо в самом начале или ехать уже до конца, — и она раздавала, как все, повторку и засыпала в блёклый невидимый чай соду для крепости. Бригадиры доили её, как и всех остальных студенток-проводниц, постарше и помоложе, и всех проводниц вообще. Проклятых денег было много, но они никого не радовали, даже бригадира. Все много пили, ели, трахались и стремились побыстрее от них, от денег, избавиться. Света искала выхода в чувствах и мыслях обо мне, выхода не было. Тихий океан ей ничего не ответил, а потом сказал: “Уезжай. Приедешь потом. Через год”. Света уехала и вернулась ко мне. Наверное, я был последним, кому она хотела и могла всё это рассказать, но я и вправду был последним, и, наверное, ей действительно не следовало этого делать, ибо я, исстрадавшийся и измученный, работавший защитником всех исстрадавшихся и измученных, тут же ринулся восстанавливать справедливость.

Восстанавливать справедливость можно разными способами. Можно взять и набить морду несправедливому миру — это не мой способ; можно взять и вправить собой вывихнутые его позвонки, самому став ими, — у меня на это не было времени; а можно взять и рассказать всему миру о том, как он плох и несправедлив. Что я и сделал.

Света была девушкой бесстрашной: недаром она потом от меня уехала. Тихий океан позвал её, сказав: “Приезжай через год”, — и за этот год она многое должна была решить и обдумать. В том числе по поводу меня. Прежде всего. Я видел, как она думала. Видел. И это сбивало её с мысли.