Новый Мир ( № 3 2011)

                      Дм. Сарабьянову

Не только древние могут

держать на огне ладонь.

За пеленою смога

посверкивает огонь.

Но нашего, други, братства,

взятого им в тиски,

ещё серебрятся

последние колоски.

Словно далёким летом

у щуплого пацана

в банке с нездешним светом

и завитком вьюна,

ещё в черепной коробке

гуляют слова-мальки.

Хоть мир похож на раскопки,

а люди — на черепки.

9 августа

 

 

Памяти Сахалина

Время и для безвестной особи,

и для славного Крузенштерна

лучший лекарь — а лечит до смерти.

И не скажешь ведь, что неверно.

Укрепясь в уверенности сиротской,

что теперь в друзьях у меня лишь тени,

я б охотно сделался на Охотском

море его тюленем,

в сумерки ворующим из сетей.

Ну а главное — холод, холод.

Он-то мне как раз и всего нужней,

и всего полезней — ведь я не молод.

Время в человеке стирает пол,

но зато виднее его порода,

словно у пришедших на пирс, на мол

ради неизвестного парохода.

Так что мне пока ещё снятся сны,

но порою сны мои столь нерезки,

словно вижу с японской ещё войны

в глубине заиленные железки.

25. IX. 2010

Конфета

САША ДЕНИСОВА

*

КОНФЕТА

Рассказы

 

 

Денисова Александра Анатольевна родилась в Киеве, окончила филологический факультет Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко. Прозаик, драматург. Работает обозревателем отдела культуры журнала “Русский репортер”. Живет в Москве. В “Новом мире” печатается впервые.

 

 

Подумаешь, звезды

Убегать из дому — ужасно волнительное занятие. Главное — правильно выбрать, куда бежать. Точнее, к кому.

За стеклянной дверью загорался свет, его тут же заслоняли тени, кто-то, присев, боролся в коридоре со шнурками. Звонок дребезжал: входили, уходили. Задолбали. Дверь буквально не закрывалась, по ногам полз сквозняк. В мирное время мне бы за сквозняк досталось, а тут, конечно, все можно — гости!

Мама кричала подчеркнуто сердитым голосом: “Рита, ну помоги же мне подать рыбу!” Подать рыбу им, видите ли! А ребенок уже и не в счет, думала я злобно. Ничего, я вам покажу. Хватитесь, а меня уж и нет.

Как назло, вкусно пахло.

В окне белел выступ соседней многоэтажки, а за ним шашечками выстроились к горизонту хрущевки. Темнело. Я прислонилась лбом к стеклу. Бежать к одноклассницам — вычислят по блокноту. Это как в соседнюю комнату. Идиотизм. К мальчикам — а у меня их было трое, два Димы и один Сережа — неприлично. Они жили возле моей новой школы: на пятый трамвай сел и — готово. Но неприлично.