Новый Мир ( № 4 2000)

Однако и увы. Две трети книжки занимает другая пьеса — “Домашний прием” (“The Cocktail Party”, 1950), явно не лучшая у самого поэта (пустота светского прозябания по контрасту с героикой христианских путей, потеря и обретение самоидентичности; психотерапевт в роли тайного члена некоего благого духовного ордена, — кого интересуют те же материи на той же британской почве, пусть лучше читают “Томлинсона” Редьярда Киплинга и “Письма Баламута” Клайва С. Льюиса). Русский перевод этого тягучего сочинения окончательно его добивает. Конечно, модернизированную версификацию Элиота нельзя переводить так же, как драматический стих елизаветинцев, но невесть откуда в изобилии взявшиеся дактилические клаузулы то и дело рождают ненужные ассоциации с античным триметром и невольно отсылают ко 2-й части “Фауста” (ср.: “Не свойствен страх обычный Зевса дочери, / Пустой испуг не тронет сердца гордого...” — “...Что он стремится из тщеславья к статусу / Еще важней, чем вашим быть любовником”; эта последняя фраза к тому же синтаксически бессмысленна). Hampstead почему-то транслитерирован как Гэмпштедт, на немецкий лад. А вполне традиционный персонаж оказался как бы повинен в гомоэротизме (“...влюбился, втого,к кому имели вы все основанья ревновать”, — вместо: “в ту”). Возникает подозрение, что “Домашний прием” был торопливо перекачан на русский для восполнения книжки до требуемого серийного объема. И поскольку простодушный читатель, завязнув на этом суаре, может так и не продраться к великолепному “Убийству в соборе”, общий баланс получается скорее отрицательный.

 

Сергей Ануфриев, Павел Пепперштейн. Мифогенная любовь каст. Роман. М., “Ad marginem”, 1999, 478 стр.

Перед нами, как явствует из финальной страницы, только первый том. И хотя в нем уже брошен намек на расшифровку прикольного заглавия, полная ясность нас ждет впереди. Гадать не будем...

Анонимный библиограф “Известий” рекомендовал эту книгу как лучший новогодний подарок врагу. Я силюсь питать к своим врагам христианские чувства и по прочтении вернула “Мифогенную любовь” в магазин, так никого и не оглоушив. Люди, выдвигающие ее на престижные премии, видимо, еще худшие христиане, нежели я.