Новый Мир ( № 4 2002)

Хочется заметить, что при всем внешнем правдоподобии деталей и психологии все же ощущается некоторая искусственность размышлений, которыми автор отягощает героиню. Высказывания ее сплошь и рядом повторяют уже сегодняшние, перестроечные и постперестроечные, мнения. Все это делает образ героини достаточно условным, иллюстративным. Да, все мы родом из соцреализма и с большим или меньшим успехом корежим реальность в угоду сегодняшним установкам.

Эти-то установки соблазняют Быкова видеть в белорусских национал-демократах чуть ли не ангелов, которые “искренне добивались хорошего для всех людей — белорусов, поляков, евреев”. Насильственная сталинская политика белорусизации призвана была создать национальные кадры всего лишь для противовеса — разделяй и властвуй — пламенным революционерам-“интернационалистам”. Но Сталин же их и попридержал. Самые резвые подверглись репрессиям. Законопослушный и приструненный костяк сохранялся, чтобы в свое время быть призванным к слову и делу (потребность в нем снова обнаружилась вскоре после разгрома фашизма). Активисты же, увы, проявили себя в сотрудничестве с фашистами. По поводу “наивных немецких руководителей” (так в рассказе “На болотной стежке”!) хочется заметить, что эфемерное белорусское правительство возникло еще в Первую мировую под крылом 10-й кайзеровской армии и также вместе с ней исчезло. Впрочем, никакого плана устройства, предусматривающего интересы белорусского народа, у немцев не обнаружилось — ни в первую оккупацию, ни во вторую. Вместе с тем созданию местной администрации немцы не препятствовали. Надо признать, что белорусские националисты под началом Родослава Островского инакомыслящих официально не преследовали. По следам украинских самостийников они не пошли: там происходило истребление не только деятелей, принадлежащих к другим национальностям, но и своих инакомыслящих украинцев.