Благодаря Сельянову — ему одному — безмолвствующее большинство прорвало информационную блокаду и получило право голоса. Немного занимательной лингвистики. Проживающая ныне в Австралии полячка Анна Вежбицкая настаивает на тотальном различии ментальных структур англо- и русскоговорящих. “Вежбицкая исходит из того, что каждый язык образует свою „семантическую вселенную”... Не только мысли могут быть „подуманы” на одном языке, но и чувства могут быть испытаны в рамках одного языкового сознания, но не другого. Иными словами, есть понятия, фундаментальные для модели одного мира и отсутствующие в другом”1.
В числе прочего Вежбицкая выделяет в русскоязычном сознании “неагентивность” и любовь к морали. “Неагентивность — ощущение того, что людям неподвластна их собственная жизнь, что их способность контролировать жизненные события ограничена... Любовь к морали — абсолютизация моральных измерений человеческой жизни, акцент на борьбе добра и зла (и в других, и в себе), любовь к крайним и категоричным моральным суждениям”2. Между прочим, последний тезис дает основания рассматривать нравоучительную риторику Данилы Багрова (“Брат-2”), обращенную к англоязычным персонажам, как изысканную метафору, обозначающую восстание языка,
Подлинное содержание фильма “Апрель” открывается тому зрителю, который догадался соотнести итоговый сюжет с исходной жанровой схемой, схемой англосаксонского криминального боевика. Молодого вора по кличке Апрель подставили, “слили”. Теперь, чтобы доказать коллегам по теневому бизнесу свою благонадежность, да попросту от них откупиться, Апрелю придется пойти на мокрое дело, устранить двух интеллигентного вида молодых людей, голубого и нервного. А Нервный, тот провинился в свою очередь, чего-то не рассчитал. Нервному придется участвовать в похищении из детприемника грудных младенцев, которых планируют вывезти в цивилизованные европейские клиники в качестве доноров для пересадки органов дряхлеющим миллионерам...*3