— Этого бывает достаточно, — сказал Книжник. И добавил как-то грустно: — Очень хороший фильм.
И Васеньке показалось, будто они стоят с Книжником на разных берегах широкой и очень глубокой, хотя и безмерно спокойной реки.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Как-то раз Васенька оказался свидетелем разговора, точнее, даже ссоры между Книжником и Вороном.
В этот день началась оттепель, грязи нанесли больше обыкновенного. И Васенька так задержался с уборкой, что опоздал на полчаса к чаепитию с Книжником. Когда он вошел в полутемный коридор, то увидел, что Книжник за столом не один, что на месте Васеньки уже сидит Ворон. Но чай не пьет.
Васенька тут же хотел уйти, но его остановили. Мужчины смотрели на него. Они как будто были рады его приходу. Хотя и смолкли на полуслове, когда он вошел. Но отпускать они его не хотели, тут же придвинули к столу свободный стул.
— Берите чашку, — сказал Книжник.
— Садитесь, — сказал Ворон.
Оба они были красные и всклокоченные, как после драки. Что, конечно, совершенно невозможно представить.
Они упорно молчали, пока Васенька включал чайник, доставал чашку. Пока заварку заливал кипятком. Пока усаживался.
— Как дела? — спросил Книжник.
— Ничего, нормально.
— Ну что ж, — сказал Ворон, посмотрев на растекшуюся по клеенке воду. (Васенька, заметив его взгляд, потянулся за тряпкой.) — Мне пора. Телефон там, наверное, разрывается.
Но уходить все-таки медлил.
— Мы еще поговорим, — обратился он к Книжнику.
— Что говорить, — раздраженно ответил Книжник. — Письмо было написано в двадцать пятом году. С этим уже не поспоришь.
— Да, но что это меняет по существу дела?
— Позвольте! — вскричал Книжник. — Это все меняет!
Васеньке ужасно захотелось забраться под стол.
— Хорошо. — Ворон вскочил. — Обсудим. После. Увидимся.
В одну секунду он оказался у выхода из коридора. Васенька думал, что дверь за ним захлопнется с треском, и даже зажмурился. Но дверь закрылась легко, вежливо.
Васенька опасался спросить Книжника, что случилось, и молчал. Но Книжнику надо было выговориться — все равно перед кем, перед Васенькой даже лучше.