Новый Мир ( № 4 2004)

Не так ли стремительно, неотвратимо являетсявсякаясмерть? Живые еще не знают, мертвые уже не говорят. Целиком заполняя расщелину, стремительно приближается бесконечность (миллионы тонн льда, песка и воды в динамике) — процесс, не оставляющий улик в историческом времени, ни на какой пленке. Бесконечность, по определению, невидима. Попробуйте вообразить атаку ледника — дело ограничится худосочной анимацией. Повторюсь: фотографически убедительный эквивалент Кармадона невозможен.

Зато можно “увидеть” перекошенные от ужаса лица людей, услышать их последние реплики. Это важно: крупный план, как соразмерный человеку, возможен, общий, как несоразмерный, — нет. Не случайно Витгенштейн описывал превращение “внутренней речи” в картинку термином “визуальная комната”, подчеркивая тем самымдостоверность локального.

Для сравнения: обеспеченный телевизионной технологией общий план “11 сентября” оказался до боли похож на киношные кошмары, что было многократно отмечено. Крупные планы внутри самолетов, внутри небоскреба также ужасны, но легко представимы. Можно не сомневаться, вскоре их материализует Голливуд. Непредставимыйобщий план Кармадона— за пределами ужаса. Свирепая, прямо-таки библейскаяархаика. Черная дыра эпохи высоких технологий. Недостающий элемент визуального архива.

(ТИТАНИК)Вспомнил о Кармадоне, случайно посмотрев по телевизору вторую половину картины Джеймса Кэмерона. Картины, от которой брезгливо отмахивались наши интеллектуалы как отвсего-навсегодорогостоящей мелодрамы. Очень похоже на случай Линча, описанный в моем предыдущем кинообозрении: брезговал, сторонился, полагая, что наши описывают верно. На деле очень умное, точное,великоекино. Конечно, не мелодрама, наоборот!

Итак, знаю, что сюжет исторически обеспечен: огромный корабльдействительноналетел на ледяную гору, тысячи людей утонули. С сюжетами подобного рода уверенно “справляется” телевизор. Телевизор показывает двух-трех искалеченных землетрясением персов и тут же экстраполирует: “Общее число погибших в Иране — 50 тысяч”. Обращаю внимание на технологию создания образа: двумя-тремя телами обозначают бесконечность. Подобная технология формирует особый, доселе не существовавший образ мира. То, что цифра погибших формально верна, не отменяет порочность стратегии.

Безответственно обобщают, статистически склеиваяразноев дурную бесконечность, а потом “гарантируют” подлинность локальной картинкой, крупным планом, — вот это и есть тоталитаризм, безупречная стратегия манипуляции. Кэмерон протестует.