Новый Мир ( № 4 2009)

— Дай руку! — орет он, с грохотом ставя локоть на стол — бороться. Надтреснуто звенят, прыгнув, старые рюмки и блюдца. Ветхая ткань пиджака на локте прозрачно натягивается. Что получается за цвет... — Давай руку, юноша, покажи, ну!

—Скажите, есть Небесный Снайпер? — вдруг решительно спросит Романчук, подаваясь вперед.

— Что?..

Копейцев растерянно заморгает и начнет невнятно бормотать… Он поднял свои пьяные слезящиеся глазки и, не в силах выдержать взгляда Романчука, опускает. Видят ли они хоть одну краску? Полно — знают ли они траву?

...Локоть лопается.

Конечно, Романчук не спросит у Копейцева о Небесном Снайпере и об Архиве. Не спросит о Хозяйке Холмов и о Лю.

— Вчера был у жены на кладбище, — говорит Копейцев, остановив взгляд. — Там с краю еще светло, зелено, просторно. Видел вроде как бабочку. Черная, понимаешь, огромная, красивая, села рядом, такие крылья… Пригляделся — пепел. Жгли что-то, венки, ленты... Мне бы ваши годы! — с плотоядной жадностью говорит Копейцев, и в глазах у него на миг мелькает такое… Он порос пегой щетиной, и из ушей торчит седина.

Копейцев просто стар и мертвецки пьян, и никакой он не мессия, не сын божий, уверяется Романчук, вставая на нетвердые ноги. Просто одинокий старик, который не хочет уходить. Романчуку грустно за Копейцева и жалко всех.

— Завтра... Ничего этого не будет! — орет Копейцев в спину. — Завтра... уже ничего не будет! Беги, удирай, юноша! Я тебя предупреждал, юноша!— трубит Копейцев, и стены трепещут от ужаса. — Завтра... выходят сроки!— Кажется, он рыдает.

Романчук ехал в автобусе, взгромоздив велосипед на одно колесо, сзади напирали. Было непривычно и остро чувствовать чужие локти.

Дома жена красила волосы. Он так любил сейчас жену, ее круглое личико.

— Мне идет фиолетовый? — крикнула она. — По-моему, ничего. А? Посмотри, пожалуйста, сзади. Ой, ты напился!

С утра с небом творилось странное. Заворачивались такие причудливые облака, у неба крутило живот. Свет падал странно — уж Романчук знал толк в этом. К вечеру передавали грозу, ураган; все понимали, что Архив штурмует холмы сегодня, и ходили озабоченные, поглядывая на кабинет Татьяны Без Отчества. Выцветшая дверь Копейцева выглядела заколоченной, нежилой. Желтые цветы пригласительно улыбались Романчуку с холмов, они как-то особенно светили...