Новый Мир ( № 4 2012)

Отождествление своей Родины с подлинной стихией — вот один из постулатов Бородина, и в этом он безусловно солидарен с Людмилой. Только у девушки — море, а у писателя — тайга и Байкал. Но он не романтизирует Людмилу и Валерия. Бородин, проведший в тюрьме пять важнейших для истории страны лет (1982 — 1987), выражает в этих героях свое отношение к новому поколению, взросление которого он пропустил; поколению, для которого такие категории, как честность и порядочность, значат много меньше, чем личное благополучие. Возможно, ситуация слегка гиперболизирована (кража полумиллиона рублей, предательство матери), но еще раз учтем время написания повести и вспомним ее последние слова, в которых автор практически прямым текстом признается в непонимании внезапно наступившей эпохи: «И долго, очень долго все будет валиться у меня из рук, потому что я усомнился <...> подкошен моим марсианством в этой жизни, которую имел дерзость считать объектом личной инициативы». И приговором всему звучит последнее предложение: «Никаких деталей не будет!»

В том же 1990 году, когда и была опубликована «Женщина в море», Бородин пришел в журнал «Москва», а два года спустя стал его главным редактором. На этом посту, с небольшим перерывом на 2008 — 2009 годы, он и проработал вплоть до своей кончины. Именно благодаря Бородину журнал приобрел свой современный иделогический облик, формулируемый двумя (тремя) словами: православие и российская государственность. На страницах журнала появился раздел «Домашняя церковь». Регулярно начали публиковаться повести и романы авторов, уехавших из страны.

Ранее мы решили остановиться на слове «диссидент» как наиболее подходящем для определения деятельности Бородина, пусть он сам и не причислял себя к таковым. Но любопытно то, что среди диссидентов было совсем немного государственников, если под последним термином понимать сторонников единой и неделимой державы. И эта держава, это государство для Бородина — Россия. В своих статьях в «Москве» он поднимал вопросы демократии и государственного строительства, обсуждал национальные проблемы, предлагал варианты решения и обращался к истории — давней и недавней. Не боялся высказывать свое, пусть и не попадающее в общественно-политический мейнстрим мнение по самым острым вопросам.