Новый Мир ( № 5 2007)

Если совсем недавно “Последние” звучали со сцены как разговор о современном терроре, то кокоринские “Последние” звучат рифмой к современной ситуации во власти. Этот спектакль опасен и ожесточен, он социален в прямом смысле слова. Насилие и коррупция, приобретаемые за счет стяжательства знаки престижа, лежащие в основе полицейского сыска, — это что-то очень сильно напоминающее нам дела из свежих газет. Когда дети Коломийцева заговаривают о том, что власть начала укорачивать свободу и готова показать “крепкую руку государства”, эти проартикулированные, подударные слова звучат особенно сильно. Горький фиксирует то настроение филистерства, когда граждане готовы поддержать и одобрить зачаток государственных репрессий. Это время сворачивания свобод.

Вообще спектакль оправданно наступателен. Острая музыка Гии Канчели, выстреливающие диалоги, ритм гонки, нервная атмосфера перед обрушением фундамента. Спектакль с первых секунд не оставляет зрителю надежд. Кокорин даже в матери, в Софье (Марина Ильичева), не видит успокаивающего начала и ее “виноватит”. На темных одеждах детей видны следы светлых ниток. Рваная одежда плохо, коряво подшита. И это не только метафора разлезающейся одежонки, но и прямой упрек матери — это ее хозяйство, ее недосмотр. Мать все время упрекает отца в том, что тот, пьяный, уронил девочку с рук, сделав собственного ребенка инвалидом. Иван Коломийцев отвечает тем же: а может, и ты это сделала, раз пила вместе со мной. Вины у Горького хватает на всех.

“Последние” Вячеслава Кокорина — прекрасный ансамблевый актерский спектакль, режиссер за короткий срок сумел собрать и подтянуть труппу. Спектакль полон библейских “напоминаний”, и прежде всего Кокорин выстраивает на религиозной символике конфликт двух братьев, Ивана и Якова Коломийцевых, — замечательные, полные мужества и страсти роли Леонида Ремнева и Евгения Калабанова. Это вечная борьба за первородство, борьба нутряная, и в ту и в другую сторону безжалостная. И опять-таки виноваты все. Кокорин поставил очень беспощадный спектакль, с присущей Горькому гневливостью.