Новый Мир ( № 5 2009)

В общем, период размышлений, хоть и очень краткий, но сильно обре­менительный, был, слава богу, завершен, я решила поступать на математи­ческий. До собеседования оставались считаные дни, и я побежала узнавать, какие нужно подать документы. Днем бегала, собирала, впервые ходила к нотариусу снять копию с аттестата зрелости и пр., а вечерами читала «Очер­ки о Лобачевском» — чтение было не трудное, но и не захватывающее...

 

«Гром среди ясного неба» — на самом деле не такое уж редкое явление, каждый может вспомнить, что не раз был тому свидетелем. То же, что случи­лось в те дни не в моей семье даже, а, скорее, в моем внутреннем мире, было не в пример сильнее. Не просто неожиданное, а неправдоподобное.

Накануне того дня, когда мне нужно было везти документы в прием­ную комиссию, мама вызвала меня к себе в спальню и попросила плотно прикрыть за собой дверь. Я что-то не могла припомнить такой серьезной предподготовки к разговору и невольно заволновалась. В руке у мамы был какой-то листок, который, как я поняла, и должен был стать предметом раз­говора. Мама действительно вручила мне этот листок, исписанный ее рукой, предварив словами: «Когда ты завтра будешь подавать документы, тебя по­просят заполнить анкету, более подробную, чем тебе случалось до сих пор. Так вот, здесь я выписаладанные,которые тебе не были известны, но те­перь понадобятся». Я стояла молча и в полном недоумении. Мама продолжа­ла, заметно волнуясь: «Дело в том, что в Воронежеу нашего папы есть другая семья,и его дети в той семье являются для вас с Юройроднымибратьями и сестрами. Здесь записаны их имена». С этими слова­ми она передала мне листок, в который я уставилась в полной ошарашенности. На листке было написано:

«Сестра Рычкова Анна Григорьевна, 1921 г. рожд., доцент Воронеж­ского Лесохозяйственного института, проживает в г. Воронеж.

Брат Рычков Борис Григорьевич, 1923 г. рожд., погиб (1942) в Вели­кую Отечественную войну.

Сестра Рычкова Лидия Григорьевна, 1927 г. рожд., проживает в г. Смо­ленск».

Теперь, больше чем через полвека от того дня, мне проще разобрать и разложить на отдельные составляющие те впечатления, тогда же я не в силах была не только разобраться, но даже просто как-то воспринять услышанное.