Новый Мир ( № 5 2009)

А всё почему? С детьми, и особенно c подростками, нужно работать. Ведь как мы уже выяснили, проблематика подросткового романа тесно связана с проблемами самих детей. Сегодня тинейджерами в лучшем случае занимаются родители, в идеальном — школьные психологи. Но чаще — музыкальные каналы и Интернет. Конечно, сейчас в рамках программы „Год чтения” у библиотек появилось больше возможностей привлекать в свои недра юных читателей. Это, конечно, хорошо. Но что же они могут предложить своим посетителям? Пока только переводные подростковые романы, описывающие во многом схожую, но всё-таки иную, нежели российская, реальность.

Конечно, категорически заявлять о том, что подростковый роман у нас не водится, нельзя. В 2007 году вышла повесть детского психолога Екатерины Мурашовой „Класс коррекции”, рассказывающая о неблагополучных детях: умственно отсталых, инвалидах, заброшенных школой, а порой и родителями. Читать эту книгу просто страшно. Даже попытки Мурашовой смягчить реалии выдумкой светлого параллельного мира практически ни к чему не приводят (разве что привносят нечто искусственное в повествование). Но как бы там ни было, Мурашова сегодня чуть ли не единственный серьезный писатель, всецело ориентирующийся на подростков. Недавно ее новая книга „Гвардия тревоги” получила премию „Заветная мечта”. Что же до остальных участников этого замечательного конкурса, — как-то так складывается, что после вручения премий ни о них, ни об их книгах почему-то больше ничего не слышно. Вот и выходит, что рейтинги продаж бьёт Емец со своей „Таней Гроттер” и прочие книги-однодневки”.

Евгений Гусятинский. Реалити без шоу. Как снимать Россию без лжи, чернухи и купюр (беседа с кинодокументалистом Виталием Манским). — “Русский репортер”, 2009, № 5 (084).

“—У вас есть документальная трилогия про наших президентов: Горбачева, Ельцина и Путина. Вы хотели бы снять фильм про Дмитрия Медведева?

Про Медведева надо было снимать между 7 и 24 августа 2008 года.

— Почему?

Потому что в этот период он был максимально сопряжен с реальностью. Решение о вводе войск в Грузию, люди, с которыми он советовался или не советовался, сам процесс принятия решений — все это сложнейшие ситуации и действия, в которых и проявляется человек. Вообще документальное кино — это когда на твоих глазах что-то происходит. А не пересказ того, что произошло”.

Ну, про “сопряжение” и “проявление” — это, извините, наив.

Дмитрий Данилов. Мужи духовные. Попытка классификации. — “Русская жизнь”, 2009, № 1 (42).