Новый Мир ( № 5 2011)

Если вспомнить «ВНУТРЕННЮЮ ИМПЕРИЮ» Дэвида Линча — фильм, несомненно занимающий весьма почетное место в списке картин, откуда Аронофски черпал свое вдохновение, — то там крестный путь «хорошей девочки», голливудской актрисы Никки Грейс (Лаура Дерн)[8]к полному творческому самораскрытию проходил через лабиринт, состоящий из множества разных миров. Это было сошествие во ад, где с каждым новым кругом женское страдание становилось все безысходнее, унижение все страшнее, боль — невыносимее… И только согласившись принять в себя всю эту боль, Никки Грейс «рождалась до конца», оказывалась способной до конца воплотить и тем самым отпустить на покой пленную душу своей героини.

В «Черном лебеде» Нина обитает, страдает и мечется в одном-единственном, нарциссически замкнутом и безвоздушном мирке. Аронофски виртуозно демонстрирует это, используя фактически лишь две декорации: дом — розовая тюрьма и театр — пыточная монтируются встык, а если вдруг возникает какое-то промежуточное пространство — темный переулок или вагон метро, — то лишь для того, чтобы Нина встретила в нем очередного своего двойника. Зеркало — визуальный лейтмотив фильма. Героиня практически все время видит только себя, и все остальные — ее отражение: мама, Бетти, Лили… Или, напротив, Нина — их полное повторение. Ничего «своего», безысходный зеркальный лабиринт. Нарциссическая ловушка.

Это — диагноз. Диагноз, распространенный до такой степени, что его можно поставить 90% обитателей благополучного «Первого» мира (да и «Второго» тоже, а отчасти — и «Третьего»). Несчастное «я», зажатое, сплющенное между диктуемыми обществом правилами («ты должна быть хорошей девочкой!») и им же навязанным идеалом «совершенства» («ты должна доказать, что ты — лучше всех!»). Недаром фильм Аронофски имеет такой успех (в отличие, кстати, от Линча). Недаром над судьбой бедной Нины обливаются слезами бесчисленные секретарши и продавщицы всех стран, включая и нашу.