Новый Мир ( № 6 2002)

Мне о себе. Вы принцу близкий друг,

А между тем я ничего не знаю

Про вас. Откуда родом вы?

Какого званья? Кстати, и прозванья.

“Гораций” — это подлинное имя

Иль избранное ради благозвучья?

 

Гораций

Подлинное, милорд. Мой покойный отец был ценитель античности. Старшего брата он назвал Овидием, среднего Петронием, а я вот Гораций. Родом я из Швабии, званием дворянин, прозваньем — фон Дорн. Род небогатый, но почтенный.

Клавдий

Фон Дорны? Про таких я не слыхал.

Вы младший сын, а значит, не наследник.

Чем хлеб вы добываете?

 

Гораций

Ничем. Я привык довольствоваться малым. Род занятий у меня необычный — я исследую человеческую природу, а стало быть, мне приходится много странствовать. Вчера был в Витенберге, сегодня в Дании, завтра, глядишь, окажусь в Польше.

 

Клавдий

Вы будьте только там поосторожней.

Поляки не датчане, и у них

За дерзость вроде той, что учинили

Вы трое, можно на кол угодить.

 

Гильденстерн

Какую дерзость, Боже правый?

 

Розенкранц

Хотели мы лишь одного:

Чтоб веселился принц беспечно!

Затем и ставился спектакль!

 

Гораций

Я, ваше величество, признаться, тоже не понимаю причины вашего неудовольствия. Пьеса, конечно, преглупая, но что же в ней дерзкого?

 

Клавдий

Изображая царственных особ

С таким кривляньем и смешным жеманством,

Вы поневоле нанесли ущерб

Авторитету королевской власти.

Но вижу я, что умысла у вас

Дурного не было. А потому ступайте.

На вас троих я больше не сержусь.

Розенкранц, Гильденстерн и Гораций, поклонившись, выходят.

Полоний

Вы истинную мудрость проявили,

Так ловко это дело повернув,

Что поведенье ваше на спектакле

Теперь легко мы сможем объяснить

Тревогой за престиж монаршей власти

И гневом на развязность наглецов,

Глумившихся над саном венценосным.

Я в восхищенье, добрый государь.

 

Клавдий

Да-да, но здесь не в том проблема.

Приличья мы, конечно, соблюдем…

Ах, Гамлет! Что за злое направленье

Его рассудок раненый избрал!

Тут вздорность вижу я дурного свойства.

Что он скрывает? Как это узнать?

 

Гертруда

Поговорю я с ним, как матери пристало.

Терпение и ласка — вот рецепт,

Которым лечат горечь и обиду.

На откровенность вызову его.

 

Клавдий

Боюсь я оставлять вас с глазу на глаз.

Он явно не в себе, исполнен злобы

И, может быть, имеет склонность к буйству.

Поставить бы поблизости охрану,

Чтоб быстро подоспеть она могла…

Нет, ни к чему свидетели раздора

В семействе венценосном. Лучше я

Тут спрячусь сам и буду наготове

Тебе на помощь, милая, прийти.

 

Полоний

(обернувшись)

Милорд, постойте, слышите вы скрип?

(Идет к кулисе, куда удалились Гильденстерн, Розенкранц и Гораций.)

Актеры наши плохо дверь прикрыли.