Новый Мир ( № 7 2003)

Вот живет себе городской человек в деревне, пасет коров: не урод, работящий, непьющий, незлой, из хорошей семьи, хозяйство какое-никакое имеется... Но годы идут, и пространство вокруг него все пустеет... Невеста бросает, деревенские красавицы и глядеть в его сторону не хотят; отец умер — никто из соседей даже не вышел его проводить... Гроб с телом отца герой волочёт на кладбище по замерзшей реке в одиночку... Мать замыкается, стареет, угрюмеет; сестра кончает с собой, а сам герой все больше отдаляется от людей. Для всех он — помеха, всем — и “деревенским”, и “дачникам” — поперек горла его бессмысленно разросшееся стадо. В конце концов он обосновывается со своми коровами на острове, и все его контакты с людьми сводятся к тому, чтобы время от времени полаяться с инспектором рыбнадзора, запрещающим ставить сети. У него даже собаки нет. Был пес по кличке Туман, да умер, а притираться, привыкать к незнакомому существу — не хватает душевных сил. Так и живет: ловит рыбу, валит лес и в одиночку пытается выстроить дом, катая, как Сизиф, тяжеленные, непослушные бревна.

В один прекрасный день Николай (В. Черняев) вдруг вознамеривается пойти в церковь за двадцать верст, свечки поставить: за отца, за сестру... Коров оставить не на кого (мать говорит, что без него их всех точно пустят в расход), и потому стадо берет он с собою в паломничество. Во время ночевки в лесу ему снится сон: разрушенный храм, посредине — старое кресло, из алтаря выходит в сияющих ризах батюшка о. Симпатий (с виду — вылитый покойный сосед по кличке Божок). Он исповедует Кольку: “Пьешь?” — “Нет”. — “Прелюбодействуешь?” — “Тоже нет”. — “Зла кому желал?” — “Нет”. — “Унываешь?” — “Да когда мне?” — “Экое окамененное бесчувствие! — говорит батюшка, положив руку на голову героя. — Ты — не ангел, ты — личинка ангела, смердящая, жрущая... И чтобы вылупиться, трудиться надо”. — “Я и так тружусь день и ночь”. — “Не тем местом трудишься. Молиться надо. У тебя хоть баба-то есть?” — “Нет”. — “А песни поешь?” — “Некогда мне...” Покачав головой, о. Симпатий отпускает Кольку, велит: “Приходи осенью, когда песни выучишь”.