Новый Мир ( № 7 2007)

Если судить о поэзии Павловой только по отдельным звонким фразам, которые у многих на слуху, может сложиться впечатление, что она, как и многие ее ровесники-стихотворцы, пытается заигрывать с современным обществом, падким на остренькое и “кислотненькое”. С обществом потребления, где уже и птицы почти не поют, а только жрут и гадят на головы прохожих. С обществом потребления, способным, что естественно, только потреблять. Оно и будет потреблять до тех пор, пока его в один прекрасный день не разорвет, как известного персонажа братьев Стругацких. Велико желание многих время от времени подбрасывать ему кость — чтобы хотя бы заметили, не посчитали начисто отсутствующим в современном мире. При поверхностном взгляде на стихи Павловой такое подозрение возникает. И у меня возникло поначалу. “Так юное влагалище, рыдая, / под мужеской рукой пощады просит / и жаждет, чтобы не было пощады”. Или, например, такой набор примет:

Трахаться через порог — к долгой разлуке.

Трахаться, сидя на углу, — не выйти замуж.

Трахаться, при этом насвистывая, — денег не будет.

Трахаться до ломоты в пояснице — к перемене погоды.

Словом, “Верка — сексуальная контрреволюционерка”. Хотя какая она контрреволюционерка, Господи? Для этого нужна хоть какая-нибудь завалящая революция. А у нас никакой революции, в общем, не наблюдается. Один только разврат. Хотя разврат и революция — это почти одно и то же.

Нет, здесь другое. Здесь целая религия. Триединство тела. Тело-отец, тело-сын (или дочь), тело — дух святой. Конечно, возникают и сомнения, как же, ведь существуют и другие догмы. Но она как бы огрызается, отругивается, заслоняется от них:

Если дух действительно плоти сильней,

как же ему не совестно мучить слабых?

А в минуту слабости — некий недолгий, но не оставляющий сомнения в своей недолгости компромисс:

Тело да прилепится к душе,

а она его да убоится.

Это уже почти молитва2. Тело важней, сильней даже в минуту слабости. Не убоится оно души. Потому что все сомнения, все разочарования, все поиски — все равно через тело. Как и доказательства. Даже в самые больные мгновения:

Боль, ты

единственное доказательство

того, что у меня есть тело.

Или так:

О медсестричка, не буди меня —

зачем моей душе

такое тело?

Или уж совсем интересное, хотя и выдержанное в общем русле ее закона, утверждение:

Язык — это часть тела.

Сколько бы я ни хотела

язык отделить от тела,

язык — это часть тела.

И разделит участь тела.