Новый Мир ( № 7 2008)

Кронгауз выделяет в современном русском языке “группы риска” — слова, вызывающие у людей разнообразные, иногда довольно сильные эмоции. Это криминальная лексика, молодежный жаргон, язык гламурных изданий, язык интернет-коммуникации и другие области бытования языка. Отношение к этим словам может варьироваться — в зависимости от возраста, социального положения и многих других факторов — от полного их неприятия до горячей любви. Интересна в этой связи позиция автора. Могу засвидетельствовать, что сам Максим Анисимович (впрочем, это же очевидно из его лингвистических работ и публицистических статей) является носителем образцового русского литературного языка. Он практически никогда не употребляет в своей речи ни обсценную лексику, ни жаргонизмы. А уж от некоторых словечек его просто передергивает. Недаром Кронгауз задает даже некоторый список слов и выражений, которые не рекомендуется употреблять студентам РГГУ во время сессии (в противном случае профессор Кронгауз за себя не отвечает):блин,вау,по жизни,я в шоке,я реально готовиласьи др. Однако одно дело — не любить какие-то словечки, а совсем другое дело — их запрещать или штрафовать СМИ за их использование. В последней главе “Правка языка” автор объясняет, почему он, как и большинство серьезных ученых-языковедов, возражал против принятия “Закона о русском языке”, хотя, казалось бы, кому, как не лингвистам, следует беречь и охранять родной язык. Обсуждаются в этом разделе также журналистские “страшилки” ореформерусского языка (как пишет Кронгауз, “даже трудно себе представить, что бы это могло значить”) и реальные проблемы, связанные с изданием нового свода правил орфографии и пунктуации, политкорректность и “внешняя лингвистическая политика”.

Я не могу сказать, что согласна со всеми утверждениями автора. Например, Кронгауз считает, что обращениегосподак разнополой аудитории появилось в последние годы “по аналогии с неизменяемым по родутоварищи, хотя в соответствии с дореволюционным этикетом нужно говоритьдамы и господа”. Однако если мы посмотрим тексты русской классической литературы, мы увидим, чтогоспода-— это стандартное обращение к разнополой аудитории.

“Змеюкина. Нет, нет, нет!

Ять(идя за ней).Сжальтесь! Сжальтесь!

Змеюкина. Нет, нет, нет!

Шафер(спеша за ними).Господа,так нельзя! Куда же вы? А гран-рон? Гран-рон, силь вупле!” (А. П. Чехов, “Свадьба”).

“Лопахин [обращается к Раневской, Варе, Ане, Гаеву, Трофимову]. Напоминаю вам,господа:двадцать второго августа будет продаваться вишневый сад”