Новый Мир ( № 7 2010)

Над отцовской лавкой, где Антоша с братьями должны были торчать с рассвета до полуночи, значилось: “Чай, кофе и другие колониальные товары” — некий знак связи с широким миром. Впрочем, ненавистная лавка с ее маленькими зарешеченными окошками больше походила на тюрьму, и поэтому единственным удовольствием в свободные минуты там было чтение. И даже не чтение, а соучастие в подвигах отважных и бесшабашных мушкетеров, в подводных плаваниях гениального инженера капитана Немо, в пленяющих воображение странствиях англичанина Ливингстона в Африке, приключениях русского “Миклухи-Маклая” в тропиках Новой Гвинеи.

Особое влияние на юного Чехова оказал “Фрегат „Паллада”” И. А. Гончарова — романтизированное описание по-настоящему трудной и опасной экспедиции “к далеким берегам” под командованием вице-адмирала Е. В. Путятина (закончившейся установлением дипломатических отношений с Японией, а по пути гибелью обоих флагманов — сначала “Паллады” из-за дряхлости, а затем и “Дианы” во время цунами). Из сохранившихся писем 19-летнего Антона к брату Михаилу и 40-летнего Антона Павловича к Г. И. Россолимо, известному врачу-невропатологу, однокашнику по медицинскому факультету, известно, что “Фрегат…” на протяжении всей жизни оставался его любимым произведением, несмотря на некоторое охлаждение писателя к творчеству Гончарова в целом. Именно в этом произведении юный Антон встретил великую максиму: “Как прекрасна жизнь, между прочим и потому, что человек может путешествовать!” (курсив мой. —Д. К.).

Жажда путешествий — это, конечно, состояние души. Но также, наверное, и характер. А чеховский характер — человеческий и писательский — все современники описывали как твердый и независимый. Кажется, лучше всех о нем сказал А. С. Суворин, друг, покровитель, издатель газеты “Новое время”: “Кремень-человек”. И добавлял: “В Чехове было что-то новое, независимое, как будто совсем из другой жизни <…> как будто жестокость, но жестокость правоты и твердости”.