Разошлись пути здесь к Монфалькано
или в сторону Триеста
бесспорная территория на карте,
на марке
но марки больше нет
Во многих местах мы не опознаны — здесь и сейчас.
30 апреля
Вызвать меж забвенья вещей образ
Алена твой
Здесь в средостеньи берез
Аляповатых губ примкнувшего
трутовика
Шумом шоссе неясным оплакана
Высота сосны горечь-даль
сталь давняя неба —
Обещание верное
Бутоны черных копий
на углах железных оград
И несмела несметная
Зелень
пробирается первый раз
на парад земли
и в повторе как песня
вытянет, вызволит во всю длину жизнь
жизнь твою вечную
Любляна, мэр у фонтана
Однажды утром мой люблянский друг
Мне указал на человека
В застиранной армейской гимнастерке,
Который быстро шел, минуя городской фонтан.
“Это наш мэр”, — сказал мой друг спокойно,
Словно о жителе любом,
Наверно, так же мог произнести он “нищий” или “бомж”
Все у меня закружилось в голове —
Ведь ситуация немыслимая
Для Москвы, допустим,
Или другого города Земли,
Где мэр давно уж превращен
В несуществующую фигуру
Давно он скрылся за границами охраны
За экранами видеокамер, телевизоров и т. п.
Неужто здесь в Любляне
Главный ее житель
Определяется по жребию?
Возможно, лишь на день один?
Ты будешь делать свое дело
свободно
Не опасаясь, что за заслуги
тебе воздастся непомерно
Ты можешь пройти рядом с утренним фонтаном
и в воду заглянуть
Не опасаясь, что увидишь в волнистом отраженьи
голову дракона иль ничего —
лишь небо
дымное
Особый цвет его сиреневый среди гор
К появлению собрания стихов Геннадия Айги
Семитомник твой —
Ствол застенчиво выступает из тьмы
вослед за другим стволом
Лес становится снова деревом
Поле горизонтом безграничную обозначает страницу
С чистого листа
Мы считываем твой снег
Словно одна снежинка…
Тает — не тает
Но именно та
Нам остается как слово
Твое
Обнаженная натура
Светлана Василенко
*
Обнаженная натура
Обнаженная натура, замороженное шампанское и откуда пошло слово “прачка”
После церемонии вручения Пушкинской премии Белле Ахмадулиной ехала я на метро домой, до “Сокола”, и, проезжая станцию “Аэропорт”, подумала, что хорошо бы зайти в гости к Валерию Семеновичу Фриду, знаменитому сценаристу, киноклассику, преподавателю Высших сценарных и режиссерских курсов, где я тогда училась, — поделиться радостью. Времена были тогда восторженные.
Вышла из метро, посмотрела на его окна — свет горит — и пошла смело.