Новый Мир ( № 8 2002)

То, что речь идет об отношениях между родственниками, сомнений не вызывает — чужие не задевают до глубины души, не провоцируют страстной вражды, переходящей в закоренелую тяжбу.

Да, мы другие, но не потому, что идем по другой дороге, а потому, что медленнее идем по пути, ныне выбранном Западом, и это несмотря на то — а точнее, благодаря тому, — что три четверти века Россия находилась под ледяными глыбами атеистического режима. Выходит, в XX веке нас подмораживал атеизм, как в XIX подмораживало православие? Да, это так, потому что коммунистическая идея, боровшаяся с Богом, старалась мировоззренчески перевоспитать человека, но не сумела растлить его. «Перековка человеческого мате­риала» не удалась потому, что по-настоящему и не была налажена. И вот теперь оказалось, что «цивилизованный мир» гораздо больше преуспел в этом деле «перековки» — в смысле освобождения человека от высшего связующего начала. Свобода привела к торжеству человеконенавистничества и извращенства как своей предельной точке. Мы тоже подчас не отстаем от Запада на культурной поверхности, но разница в том, что, во-первых, в этой части все еще не достигнута взаимотерпимость между культурным авангардом и народом; во-вторых, передовые достижения не закрепились, тем более законодательно, в качестве необратимых перемен в образе жизни, и она еще не схвачена цементом освободительных директив. Между тем разрыв со старым христианским двухтысячелетним этосом, наблюдаемый в последние десятилетия, вынуж­дает говорить о вступлении европейской цивилизации уже не в пост-, а в антихристианскую эпоху.

В лице же России Запад все еще встречается со странным и опасным существом — с «непродвинутой ментальностью» и тоской по величию. Европа не может войти в самоощущение российского человека, имевшего совсем другой, чем у нее, имперский опыт — опыт тысячелетнего проживания в разноплеменной вселенной, где при всей тяжести державной длани каждому народу было дано «молиться по-своему, трудиться по-своему» (И. Ильин).

Огромная Российская империя возникла не из идеи мирового господства, которой у нее, по сути, не было, а из нужды, диктуемой бескрайним равнинным и суровым пространством, открытым всем ветрам, набегам орд кочевников с востока и армий оседлых народов с запада. Россия возникла, следуя замыслу не завоевания и подавления инородных и инославных «тянущих врозь» племен и наречий, рассеянное множество которых встретили русские на своем пути обживания пространства, а — примирения и соединения их под одной кровлей.