Впрочем, непонятно для зрения. Потому что пространство — метафизическое, хотя помечено ощутимыми деталями. Ослепительным мигом, “которого нету в природе”. Пространство, где таится “мерцающий свет, / Рожденный мгновеньем, которого нет”. А что же есть? То, что она и силится передать: неуловимое состояние, сравнимое с потоком, куда нельзя войти не только дважды, но даже и один раз. Она пишет о том, что не дается в прочном опыте, а только в мимолетном ощущении. “Есть вещи, от которых ускользает определение... Это неуловимо, это возможно передать только языком поэзии...” — обмолвился как-то о. Александр Мень.
Но ощущения двойственны. Вроде бы ожог и ужас и предвестие гибели... А музыка стиха, короткие энергичные танцующие ритмы возвышают тему, нейтрализуют страх. В мажорной тональности прорывается очарованность миром. “Предчувствие несчастья”? Но ведь я не только про это, настаивает она, а про летучее, мгновенное, необъяснимое чудо жизни: “Про мерцающую светом / Неразгаданным звезду”. Согласимся: счастье не бывает разгаданным, а полнота жизни недостижима вне осознания ее сиюминутной ущербности.
Форма — прозрачна. Душевные травмы, темнботы видны в ней насквозь. Спасителен сам воздух искусства, утонченная поэтика. Противодействие распаду укоренено в природе творчества. Но — приходится сражаться в одиночку: преодолевать хаос в себе, свою инерцию, свою энтропию. Никто здесь не помощник, даже Господь Бог, отпустивший поэта в свободное плавание.
Чувство гармонии, по слову Блока, неотъемлемо присущее поэту, не отдаляет бездны и, увы, не является залогом бессмертия. Наверное, в свободном плавании без компаса не обойтись.
Иногда она предельно точно, “без затей и без загадок”, объявляет свою позицию. Как в стихах о непогоде — зримых и убедительных.
Разгулялась непогода,
Все стонало и гудело
В царстве полного разброда.
Лишь разброд не знал предела.
Все стонало и кренилось
В этом хаосе дремучем...
На ветру бумажка билась —
Кто-то почерком летучим,
Обращаясь прямо к миру
Без затей и без загадок,
Написал: “Сниму квартиру.
Гарантирую порядок”.
Прямое обращение к миру может позволить себе тот, кто отвечает за свои слова. Кто бьется, но не подчиняется стихиям. Бумажка... Слово-то какое уничижительное... Клочок надежды. А он и есть центр кренящегося мироздания. Если что-то может спасти мир, то только личное противостояние хаосу — в себе, в своем, на время арендованном, теле.