Новый Мир ( № 8 2002)

 

Владимир Тучков. Танцор. Роман первый. Ставка больше чем жизнь. М., “Захаров”, 2001, 200 стр.

Владимир Тучков. Танцор-2. Роман второй. Дважды не живут. М., “Захаров”, 2001, 208 стр.

Владимир Тучков. Танцор-3. И на погосте бывают гости. М., “Захаров”, 2001, 220 стр.

Образец беллетристического масскульта. Стрельба, черный юмор, мат-перемат, робкая эротика, нарушения политкорректности — не слишком, а слегка. На сотой странице, когда стало ясно, что главных героев не убьют и даже не ранят, — сделалось скучновато. К концу первого романа, когда автор не слишком тонко, а очень толсто намекнул: мол, все герои романа — программы компьютера, а может быть, и все мы, люди, всего только программы Бога? И вся наша свобода — свобода игрушек в Божественной игре? — сделалось... ну очень скучно. Вл. Тучков на редкость не изобретателен. Описание первого удавшегося покушения Танцора настолько нелепо, что я, не имеющий никакого отношения к киллерам и антикиллерам, и то подумал: “За кого же писатель меня держит? За полного, что ли, недоумка?” А эротические сцены? В первый раз, когда хакерша Стрелка под Танцором разревелась и завопила: “Блядь! Мамочка! Умираю!”, а соседи стали стучать по батарее ключом, чтобы, значит, унять неистовых любовников, было смешно, но когда на протяжении всех трех романов та же шутка повторяется раз двадцать... товарищ Райкин, вчерашняя хохма — уже не хохма или, как говорили на Кировском стадионе в годы моей молодости: “Второй замах — хуже дрисни”.

 

Александр Афанасьев. Гражданин тьмы. Роман. М., “Мартин”, 2001, 352 стр.

Грамотно слепленный, бульварный роман, успех которого основан на самых мерзких человеческих свойствах — ксенофобии, неблагодарности, зависти к богатым, сильным, ученым, неправедной мечте о суперменстве. “Черные”, насилующие наших русских красавиц; продажные ученые, ставящие эксперименты за американские “бабки” на наших русских людях; благородные спецслужбы, разоблачающие вурдалаков, спрятавшихся под вывеской хосписа “Надежда”; хамский юмор, мне читать все это — противно, а писать про все это и того противнее. Николай Шпанов Александру Афанасьеву кланялся.

±1

Владимир Соловьев. Семейные тайны. Роман. М., “Алетейя”, 2001, 400 стр.